– Да, списки, – встрепенулся Рогнар. – Комнаты не будем брать?
– Здесь?! Нет уж, спасибо, – замотала головой эльфийка. – Чтоб вшей нацеплять?
– Лучше найдём разве в этой дыре? – развёл руками гном.
– Может жители постояльцев принимают? – предположил маг. – Проедемся – узнаем.
Друзья расплатились обычными, не испорченными деньгами за испорченную – временем и тем, кто её готовил, – пищу и вышли из кабака. На заднем дворе их ждали чистенькие, вымытые с мылом скакуны.
– Хоть что-то здесь нормально сделали, – заметил Дилион, проведя рукой по Доброму и понюхав его.
– Да, вымыли на славу, – потрепал Рогнар гриву своего сивуха.
Подъехав к Главине, они сразу поняли, что нибус уже в списке. Охотники, выходившие из «мэрии», мотали головами и обсуждали того, кто подвинул квоху по «жирности»:
– Вот гадёныш чёрный!
– Пять охотников загубил пучеглазый!
– Я сюда отдыхать приехал! На квоху вы меня уболтали, но на этого беса я не пойду!
Дилион спешился.
– Постойте здесь, – сказал он соратникам. – Там не протолкнуться.
Через пять минут он выбежал из Главины с жёлтой бумагой, свёрнутой в трубочку:
– В списке нибус! Давайте сразу застолбим.
Глава 36
Попрощавшись с друзьями, Габриэль поехал наслаждаться видами «милой деревушки». Наслаждался её улочками, заборами, домами, жителями. Полчаса стоял возле старой и кривой водяной мельницы, ностальгируя и по-настоящему ощущая себя в сказочном Средневековье. Увидев, что от мельницы в его сторону идут трое не очень довольных мужиков, он стукнул своего сивуха ногами и поскакал прочь.
Некоторые жители смотрели на него с интересом – видимо вампиры были не частыми гостями в их деревушке. Но многие всё-таки недовольно морщили лица. Причём недовольные взгляды мужчин наш герой ловил на себе гораздо чаще, чем довольные взгляды женщин. От первых он даже услышал: «чё уставился?», «эй, кровосос!», «чё ты здесь вынюхиваешь?» и другие не очень дружелюбные фразы, после каждой из которых, он стукал ногами Игарона и прибавлял скорость. От вторых: «красавчик, заезжай ко мне – мужа нет», «не желаешь повеселиться?», «мы с подружками тут девичник устроили – айда к нам!» и других, таких же очень дружелюбных фраз, он так и не услышал.
«Стесняются просто, – подумал красноглазый сердцеед про селянок. – Смотрят же все вокруг»
Чумазые детишки тыкали в него пальцами и бежали некоторое время сзади. Все они пялились на его красные глаза. Те, кто был посмелее, спрашивали про бессмертие, регенерацию и о том, какую кровь он предпочитает. После нескольких – как правдивых, так и весьма далёких от правды, – ответов, землянин перестал обращать внимание на этих «назойливых мух», которых становилось всё больше. Перестал подкидывать им «варенье». Количество «мух» сразу пошло на убыль. Остались только самые прилипчивые – те, которые всё ещё ощущали запах «варенья». Но и они в конце концов отлипли. Всё-таки, полное отсутствие каких-бы то ни было откликов на раздражители – неплохое средство от прилипал и доставал.
«Большая кружка» понравилась Габриэлю ещё издалека. Ржавая металлическая табличка с названием, качающаяся на ещё более ржавых цепях на покосившемся деревянном столбе перед входом и древнее бревенчатое крыльцо, по которому ходили ещё прапрадеды нынешних стариков Мосьти, очаровали последнего. Именно такой кабачок он и хотел посетить в Аилионе.
Его соратники отъехали отсюда полчаса назад.
Вампир оставил своего скакуна на заднем дворе кабака, ответил согласием мальчишкам, которые предложили его помыть и зашёл в «очаровательное» заведение.
«Вау! – восхищался он, сидя за столиком в глубине зала. – Вот это атмосфера! Даже гнильём пахнет! На Земле уже и не встретишь такого. Как же тут классно!»
То, что к нему уже минут двадцать не подходила официантка и кучки охотников с кучками тех, кто точно не был профессорами, одинаково злобно и вызывающе пялились в его сторону, не сильно портило ему удовольствие.
«Хотелось бы, конечно, и с жителями этого чудесного села пообщаться, – думал наш герой. – Для полноты ощущений. Но к таким хмурым рожам… – он быстро глянул на кучки «не профессоров» и сразу отвернулся. – К таким хмурым рожам лучше не лезть»
– Кровь только овечья есть, – подошла, наконец, к его столику огроменная официантка.
Её тон и физиономия выражали презрение.
– Отлично! – улыбнулся Габриэль. – Я уже лет двести овечью не пил! Давайте две кружки!
– Кровь только в стаканах подаём.
– Ну тогда четыре стакана!
– Кувшин значит, – отрезала громила и ушла.