Что до общей прессы, то она кратко информировала читателя о содержании вышедших книг и не высказывалась по существу этого содержания. Ее положение было довольно трудным. Опровергать явно неправдоподобные «разоблачения» Таксиля было рискованно и просто нечем. Писать, что мы, мол, знаем такие-то масонские ложи и там нет ничего, описываемого Таксилем? Что же, ответят тебе, в этих ложах нет, в других есть. Да и откуда тебе знать масонские тайны, если сами масоны посвящены в них лишь начиная с высоких степеней? К тому же никто и не был особенно заинтересован в опровержениях; наоборот, интересно, сенсационно. Кроме, может быть, самих масонов?
Они, в общем, тоже помалкивали. Атмосферу тайны, окружавшую масонство, им не к чему было рассеивать. «Жуткое» любопытство, вызывавшееся в обществе писаниями Таксиля, было не так уж неприятно масонским руководителям, — оно, наоборот, делало им своего рода рекламу. Никаких же реальных неприятностей это им доставить не могло, — во Франции церковь не имела достаточно силы, чтобы воспользоваться какими-нибудь юридическими средствами, в Германии и Англии — тем более, ибо там в масонские ложи входили влиятельнейшие персоны, в частности из династических и придворных кругов. В общем, принадлежащая масонам пресса отпускала лишь легкие иронические замечания по поводу таксилевских разоблачений и не занималась их опровержением.
9
В ближайшие полтора года Таксиль написал и выпустил в свет еще два толстых тома. Они назывались: «Культ Великого Архитектора» и «Сестры-масонки». Первые два тома трилогии были посвящены общим вопросам, третий — более частной проблеме: доказывалось существование специально женского масонства и развенчивалась его сатанинская сущность. Для обозначения культа в целом Таксиль вводит придуманный им термин «палладизм» от латинского палладиум — святилище.
Идея первых двух томов видна уже из их заглавий. Три точки — это три вершины треугольника, который в масонской религии заменяет крест. Почему именно треугольник, а не другое геометрическое тело должно символизировать культ Сатаны, вразумительно не объясняется. Впрочем, из двух или нескольких треугольников можно сложить много других фигур и умствовать относительно их смысла. Можно, например, образовать шестиугольную звезду. Лучше потому, что таковая звезда связывает культ Сатаны с иудаизмом и еврейством, а в идеологической и политической атмосфере Франции того времени антисемитизм был выигрышным мотивом для реакционных элементов. К тому же треугольник использовался и для откровенной порнографии, которая была призвана приманивать соответствующие круги читателей и покупателей книги и вообще разжигать интерес к теме у широкого читателя, да и у духовенства. Но как можно обыграть символ треугольника в сексуальном смысле?
Это раскрывается в главе, которая носит название «Ключ тайного символа». Таким ключом тайного из тайных масонского символа является не что иное, как мужской половой орган. Треугольник без основания, поставленный вершиной кверху, изображает мужское начало, такой же треугольник с вершиной внизу — женское, и, сами понимаете, когда верхний накладывается на нижний, получается не что иное, как coitus. Все это говорится не прямо, а намеками, с ужимками и многозначительными умолчаниями «для скромности». И оговаривается, что посвящены в тайну ключа не все масоны, а лишь находящиеся на высших степенях, начиная с восемнадцатой. Впрочем, уже со второй степени неофита постепенно допускают к «познанию тайн человеческого тела»: ему показывают «пылающую звезду»; что это такое — неясно, но похоже на то, что имеется в виду изображение женского полового органа. С другой стороны, и женщина, принимаемая в масонскую ложу, посвящается в такую же фривольную «тайну». Ее ведут в какой-то чуланчик, дают в руки молоток и предлагают разбить пятью ударами некую пятиугольную коробку. После последнего удара, который наносится по центру коробки, она открывается и в ней обнаруживается то, что у палладистов считается символом масонской морали. Для внешнего, мол, мира это — сердце. А на самом деле — совсем другой предмет, который лишь для приличия называется сердцем. Дальше следуют ханжеские недомолвки насчет того, что скромность-де не позволяет более ясно выразиться и что в ящике лежит не что иное, как модель фаллоса. Порнографические мотивы были неизбежной приправой к религиозному ханжеству антимасонских разоблачений.