Вернулся домой Таксиль в ореоле всеобщей известности и даже знаменитости. Теперь надо было оправдывать приобретенную репутацию.
Выходили в свет новые разоблачительные книги: «Тайны франкмасонства», «Масонские убийства» и т. д. Плодовитость Таксиля казалась неисчерпаемой. Между делом он опубликовал автобиографическое мемуарное произведение «Исповедь бывшего свободомыслящего». Здесь, как и в ряде других случаев, он позволил себе ряд озорных выходок, настолько смелых, что, казалось бы, его церковные покровители должны были насторожиться. Он не только признавал свое участие в действительных, имевших место мистификациях, но и возводил на себя несуразные обвинения в почти невозможных жульнических и безнравственных поступках. Таксиль просто дразнил церковников, намекая им на то, что они могут опасаться таких подвохов с его стороны, которых и предвидеть нельзя. Но ничего — все сходило. Благоволение церкви к Таксилю оставалось нерушимым.
12
Прошло три года, и Таксиль почувствовал, что он начинает выдыхаться. Его книги, изданные в этот период, изобиловали повторениями из первых и больше всего из «Братьев трех точек». В самом деле: откуда еще было брать разоблачения? Известно было, что пробыл Таксиль масоном три месяца. Можно было представить себе, что все, испытанное и узнанное им за этот срок, он выложил в нескольких толстых первых книгах. Может быть, этим и ограничиться, завершив мистификацию громовым самораскрытием? Нет, на этой стадии громового не получится — маловато материала. Чтобы получился полноценный выстрел, надо еще пороховым газам поднакопиться в канале ствола. А на приеме у папы Таксиль чувствовал, что тот ждет от него еще новых разоблачений масонства, да пострашней, пофантастичней. И ведь не боится святейший, что не поверят, поощряет: еще, еще! Ну, что же, дадим тебе еще.
Надо расширить круг источников. Выдумать можно что угодно, но публике надо сказать, откуда это тебе известно. Единственный выход — привлечь новых людей и их именами прикрыть твои фантазии. Где их взять? Это оказалось нетрудной проблемой. Да и случай помог.
Летом 1892 года в Париже появился архиепископ из Порт-Луи иезуит Морэн. Этот почтенный и очень ученый старичок приехал специально для того, чтобы повергнуть на суд Таксиля свой богословский труд, носивший воинственное название «Масонство — синагога Сатаны». Архиепископ нанес визит нунцию ди Ренци и попросил этого высокого сановника оказать ему громадную услугу: повлиять на знаменитого господина Таксиля, чтобы он согласился прочитать рукопись скромного провинциального епископа, не блещущего талантами и, конечно, не могущего идти по своей эрудиции, способностям и известности ни в какое сравнение с такой великой личностью, на внимание которой он претендует. Ди Ренци с любопытством присматривался к старомодному провинциальному прелату, плохо разбирающемуся в соотношении сил различных столичных деятелей, но возгоревшемуся желанием самому всплыть на поверхность церковно-общественного мнения и прославиться за счет ультрамодного в католической церкви масоноедства. Перелистав его тысячестраничную рукопись, нунций подивился изобилию представленной в ней учености и дал архиепископу рекомендательное письмо к Таксилю. Больше того, он сообщил ему, в какое время легче всего застать дома борца против сатаномасонства. И здесь настала очередь удивиться Морэну: как точно знает монсеньор ди Ренци распорядок жизни Таксиля!
В один из ближайших дней, когда Таксиль после утреннего кофе, лежа на диване, просматривал газеты, жена принесла ему визитную карточку архиепископа Морэна и сказала, что сам он в сопровождении какого-то аббата дожидается в гостиной. Когда Таксиль вышел ему навстречу, он увидел старого, несуразно длинного и тощего прелата, который немедленно вскочил с кресла и перегнулся почти пополам, изобразив позу самого нижайшего почтения. Таксиль все же подошел к нему под благословение и пригласил его вместе с аббатом в кабинет. Но епископ пренебрежительно махнул на своего спутника рукой и проследовал вслед за хозяином один. В руках у него был саквояж, а из глубочайших карманов сутаны он вынул рекомендательное письмо нунция. Таксиль взял письмо и до того, как прочитать его, внимательно оглядел своего посетителя. Тот ему живо напомнил дона Базилио из «Свадьбы Фигаро», каким было принято изображать его в Парижской опере. Усадив его, прочитал письмо и заговорил: