— Совсем. Ни в отца, ни в сына и так далее.
Здесь женщины позвали их пить чай, и разговор на этом закончился. Через неделю должны были, как условились, обедать у Хаксов.
Таксиль намеренно не завершил свой разговор с Шарлем. Он решил дать ему передохнуть от сильных переживаний и освоиться с тем, что он узнал, прежде чем можно будет сделать ему те предложения, которые он имел в виду. А предложил он Хаксу совместно написать книгу. В ней хорошо бы привести тьму всяческих сведений о масонстве и сатанопоклонстве во всех концах света, сообщить о наблюдениях, сделанных Хаксом на территории от Шанхая до Рио-де-Жанейро и от Копенгагена до Кейптауна, рассказать о личных впечатлениях, полученных во время плаваний.
— А где же я наберу материал для этого вранья? — спросил озадаченный Хакс.
— Фантазия, — ответил Таксиль, — фантазия и еще раз фантазия, друг Шарль. Будем выдумывать вместе и будем списывать, откуда только возможно. И — не стесняться. Мы еще не отдаем себе полного отчета в легковерии католиков. А с помощью клириков, с помощью церковной печати и с благословения святейшего непогрешимого старца нам сойдут с рук самые дурацкие выдумки. Давай начнем.
Соблазнить Хакса оказалось, как и ожидал Таксиль, не очень трудно, ибо у того тоже был авантюрный склад характера.
Долго думали над псевдонимом для будущего автора, нашли — Батайль. Что же касается литературной формы задуманного произведения, то скорее всего оно будет представлять собой нечто вроде путевого дневника.
13
Когда в руках Таксиля оказалась рукопись архиепископа Морэна, Батайль только начинал свою работу. Таксиль решил, что для просвещения и вдохновения Хакса будет полезно, если он досконально изучит рукоделие архиепископа. Тот изучил. Оно произвело на него еще более сильное впечатление, чем антимасонские произведения Таксиля.
В своих основных установках Морэн опирался на опубликованные книги Таксиля, он многократно ссылался на них, в самых лестных выражениях отзываясь об их авторе как непререкаемом авторитете в трактуемом вопросе. Во многом он просто комментировал писания Таксиля, усматривая в них особый смысл, достойный разъяснения и углубления. Так, например, знаменитую тарабарскую формулу из «Трех точек» — «Гемен-Этан», «Эль-Ати», «Титеип…» и т. д. архиепископ комментировал следующим образом: «Тексты этих заклинаний в основном связаны с именем божиим в разных его формах, например, Эль-Ати означает „Бог идет“, Эйе — „аз есмь“». И от себя прибавил архиепископ: «Йе, Йе, Йе, Гау, Гау, Гау, Вах, Вах, Вах — трехкратно произнесенное по слогам имя Иеговы». В том же духе разъясняются и другие тексты, и Таксилю оставалось лишь удивляться тому, какой благородно-таинственный смысл ему удалось выразить в своих лишенных всякого смысла наборах звуков.
Во многом то, что у Таксиля было лишь намечено, архиепископ Морэн развил до последовательного абсурда, снабдив при этом антисатаномасонские утверждения огромным «научным» аппаратом цитат из творений отцов церкви, теологов-схоластов и мистиков, из булл, энциклик, бреве и аллокуций римских пап. Он усилил эту тяжелую артиллерию цитат массой ссылок на исторические факты, неопровержимо доказывающие прямое происхождение масонства от того змея, который соблазнил в раю праматерь нашу Еву, от Люцифера со всем сонмом его падших ангелов. Масонами оказывались все еретики древнего мира и средневековья, все когда бы то ни было сжигавшиеся церковью ведьмы и колдуны, масонами были тамплиеры, сожженные на кострах в начале XIV века, и так далее до нашего времени, вплоть до прудонистов и социалистов. А в центре всего масонского культа лежит обоготворение Сатаны и фаллоса (!). Столицей современного масонства, утверждал Морэн, является американский город Чарльстон, в котором занимает свой престол сатаномасонский папа Альберт Пайк. Он преследует цель в дальнейшем воцариться на папском престоле в Риме. По средам в 3 часа пополудни его навещает сам Сатана и подробно инструктирует, как ему продолжать пакостить христианскому миру.
В остальном рукопись Морэна заключала в себе описание деталей масонского культа. Трезубцы, передники, ленты, семисвечники, медали, гербы, всевозможные символические изображения описывались с такой точностью, как будто автор хотел, чтобы по его указаниям было развернуто массовое производство этих предметов. Рассказывалось и об отдельных, совершенно достоверных эпизодах практики и быта масонства, сведения о которых стали известны архиепископу. Так, например, на одном собрании некоей масонской ложи появился дьявол в своем настоящем виде; исчез он только тогда, когда почему-то присутствовавший на собрании доминиканский монах вынул из-за пазухи распятие.