Гойос, который поспешил к охотничьему домику, нашел запертыми обе двери в спальню Рудольфа. Позже он дал показания, что впервые услышал в этот момент, что Мария Вечера находилась у кронпринца.
В доме царила мертвая тишина. Вместо того, чтобы взломать дверь, Гойос отправился в находящуюся в первом этаже биллиардную комнату, чтобы подождать там принца Филиппа. Только когда он приехал, Лошеку приказали топором взломать дверь.
«Лошек заглянул в комнату и крикнул нам, что оба лежат в кровати мертвые. Наше замешательство и наша боль были неописуемы».
Лошек просунул руку в отверстие, пробив панель двери, и открыл дверь изнутри. По показаниям Гойоса, ни он, ни принц Филипп не входили в спальню, но Гойос послал туда камердинера, который должен был установить, был ли жив кто-нибудь из обоих — своеобразное поведение для близкого друга и близкого родственника. Лошек сообщил, что «кронпринц лежал, перегнувшись через край кровати, перед ним большая лужа крови и, должно быть, смерть наступила от синильной кислоты, чем объясняется кровотечение».
Гойос оставил принца Филиппа охранять комнату с мертвецами, он сам поспешил вниз, прыгнул в карету, которая по приказу Рудольфа ждала у дверей, и поехал на ближайшую железнодорожную станцию Баден, где он умолял начальника станции задержать экспресс Триест-Вена, который вскоре должен был прибыть.
Примерно через час он поспешил в Хофбург и передал ужасное известие сначала адъютанту кронпринца, графу Бомбелле, потом императрице Елизавете.
У императрицы как раз был урок греческого языка: она с некоторых пор почувствовала любовь к миру Гомера и читала в оригинале Одиссею вместе со своим маленьким сутулым учителем греческого языка. Когда ее придворная дама постучала и сообщила ей, что с ней хочет поговорить придворный камергер барон Нопкса, Елизавета нетерпеливо ответила, что он может подождать, пока ее урок закончится.
«Но он принес плохое, важное известие о его императорском величестве, кронпринце, Ваше Величество!»
Елизавета поспешно поднялась и отпустила учителя. Потом она услышала то, что хотел сообщить Нопкса. Она была не в состоянии постигнуть ужасную новость о смерти своего сына. Как раз в это мгновение она услышала перед дверью быстрые шаги, это был император, который пришел навестить ее. «Не входи!», — воскликнула Елизавета. Она вытерла слезы и боролась с собой, чтобы сохранить спокойствие. Несколько мгновений спустя вошел Франц Иосиф своими быстрыми упругими шагами. Свидетели этой сцены говорили, что он вошел в комнату как юноша, а покинул ее, как старый человек.
В тот же час, когда императрица Елизавета сообщила Францу Иосифу ужасное известие о смерти их единственного сына, баронесса Елена Вечера пришла в Хофбург в отчаянных поисках своей пропавшей дочери. Это была ее последняя надежда. Она ждала аудиенции с императрицей в квартире Иды Ференци, чтицы Елизаветы.
Елизавета вышла к ней и передала ей известие, сохраняя самообладание.
«Баронесса, соберите все свое мужество, Ваша дочь мертва!»
«Мое дитя! — воскликнула баронесса, — мое красивое любимое дитя!»
«Но Вы знаете, — продолжила императрица, — что и мой Рудольф мертв?»
Она отпустила баронессу со словами: «А теперь запомните, что Рудольф умер от сердечного приступа!»
Ужасная новость распространилась с быстротой молнии по коридорам императорского дворца Хофбург и вышла за ее пределы на улицы. В окрестностях Майерлинга и Бадена тоже стало известно о несчастии. К вечеру вся Вена была всецело во власти происшествия. На каждом углу собирались люди и говорили друг с другом приглушенными голосами. Газета «Нойе Винер Тагблатт», для которой писал Рудольф, объявила о катастрофе в статье, обведенной траурной рамкой: «Кронпринц Рудольф, надежда империи, любимец всех народов монархии, мертв! Несчастный случай на охоте лишил Австрию ее одаренного, мечтательного наследника трона!»
Еще утром придворный врач, доктор Видерхофер, поспешил в Майерлинг. К вечеру была образована официальная придворная комиссия. Она нашла оба мертвых тела, видимо, нетронутыми: Мария, заботливо положенная на постель, с огнестрельной раной в голове, Рудольф, полусидя на краю кровати, одна сторона черепа раздроблена. Императору передали прощальные письма Рудольфа и Марии, но ни одно не было адресовано ему. С наступлением темноты тело Рудольфа было перевезено из Майрелинга в Вену и уложено для торжественного прощания на его кровати в его комнатах в императорском дворце Хофбург.