«Ваше превосходительство, — писал он премьер-министру Эрнсту фон Керберу[483], — поставлено в известность о непоколебимости моего решения; для меня это вопрос моей жизни, моего существования и моего будущего».
В конце концов, ему удалось вырвать у императора согласие на морганатический брак.
Францу Фердинанду пришлось поклясться 28 июня 1900 года перед собранием всех родственников, перед министрами своего дяди и придворными в том, что его жена никогда не получит императорского звания и что дети, которые родятся от этого брака, должны быть отстранены от престолонаследия. Через три дня он женился на своей Софии.
Летом этого года Франц Иосиф отметил свой 70 день рождения на своей вилле на курорте Ишль. Это был печальный праздник. Катарина Шратт приняла решение положить конец дружбе с императором и оба распрощались друг с другом навсегда.
С момента смерти императрицы злые языки не успокаивались, с этим нужно было считаться. Катарина чувствовала себя обиженной пренебрежением со стороны императорской семьи, о котором она узнала, и воображаемыми обидами от него самого. Итак, она решила расторгнуть отношения и покинуть Австрию.
Они разошлись друг с другом без горечи, но в слезах. На следующий день Франц Иосиф написал ей: «Двадцать четыре часа тому назад я вышел из своей комнаты к Вам в последний раз, мой горячо любимый ангел! После того, как Вы вчера исчезли из вида, я встретил трубочиста, который стоял у кузницы. Вы считаете, что это на счастье, может быть, эта встреча принесет мне счастье, а счастье значит для меня: увидеть Вас снова».
Он чувствовал себя печально одиноким. Примерно месяц спустя его гофмаршал, князь Лихтенштейн, написал госпоже Ференци: «Его Величество в отчаянии и с трудом переносит недостаток в развлечениях. Здоровье Его Величества превосходное. В Галиции он, говорят, скакал верхом перед своей кавалерией, как черт».
Это расставание с госпожой Шратт длилось целый год. В мае 1901 года он написал ей из Венгрии: «Мое настроение бесконечно печально в моем безутешном одиночестве, возраст в последнее время особенно дает о себе знать, я очень устал. Я был таким наивным и надеялся, что Вы, вспоминая нашу пятнадцатилетнюю верную дружбу, выразите мне соболезнование по случаю смерти моей маленькой бедной правнучки. Но и в этом я обманулся и мне было очень больно. Что ж, больше или меньше горя, ничего не изменит в этом положении, и нужно просто стойко перенести это».
Наконец, в августе 1901 года, когда император снова находился на отдыхе, на курорте Ишль, старая повариха госпожи Шратт принесла известие к его 71 Дню рождения. Не хочет ли он зайти на следующий день на виллу Фелицитас? Сделает ли он это? Неужели? Он сообщил, что придет в 7.15 утра, потому что в 8.30 он должен быть на императорской вилле, чтобы принять официальные поздравления с Днем рождения от своей семьи.
До конца его жизни актриса оставалась человеком, который был с ним в самых близких отношениях, возможно вообще единственным за всю его жизнь, который действительно был близок ему.
4. Вена на рубеже столетий
Сын Зигмунда Фрейда, Мартин[484], описывает первые годы в Австрии после наступления нового века, как «Золотую эпоху, как время, когда можно было жить в мире и спокойствии. Ничего похожего на эти годы, не было дано нам еще раз».
Стефан Цвейг[485] говорил, бросая тоскливый взгляд на Вену тех дней, что было чудесно жить там, в той атмосфере духовного примирения, где подсознательно каждый становился наднациональным космополитом и гражданином мира.
Возможно, что Вена, как раз вследствие этой космополитической сущности, благодаря небывалому смешению рас в первом десятилетии XX столетия, стала местом рождения нового, как удивительного, так и ужасного.
Еще совсем недавно умер Брамс. В новом оперном театре на улице Рингштрассе дирижировал Густав Малер[486]; он требовал совершенства и от музыкантов и от слушателей. Арнольд Шенберг[487] сломал музыку и собрал ее вместе по-новому. В то время как Густав Климт[488] и другие из кружка «Югендстиль» окружали орнаментом длинноногих красавиц в насыщенном красками мире грез, долговязый юноша из провинции, который откликался на имя Оскар Кокошка[489], бродил воскресными утрами по картинным галереям. А посреди традиционного мраморного и золотого великолепия новых построек на Рингштрассе, Отто Вагнер[490] поместил свое голое, своевольное здание «Постшпаркассе» (почты и сберкассы) и решительно провозгласил: «что не практично, то не может быть красиво». Йозеф Хоффманн[491] и Адольф Лоос[492] проектировали здания в ошеломляюще ясных линиях, со строгой, подчеркнуто целесообразной структурой.
485
Стефан Цвейг (1881–1942) — австрийский писатель, драматург и журналист. Автор множества романов, пьес, стихов и беллетризованных биографий.
487
Арнольд Франц Вальтер Шенберг (1874–1951) — австрийский и американский композитор, педагог, музыковед, дирижер, публицист.
488
Густав Климт (1862–1918) — австрийский художник, один из самых ярких представителей венского модерна.
489
Оскар Кокошка (1886–1980) — австрийский художник и писатель чешского происхождения, крупнейшая фигура австрийского экспрессионизма.
490
Отто Коломан Вагнер (1841–1918) — австрийский архитектор, мастер стиля модерн, лидер его австрийской ветви — сецессиона.
492
Адольф Лоос (1870–1933) — австрийский и чехословацкий архитектор и теоретик архитектуры.