На открытии банкета Карл так усадил обедневшего императора, что тот мог видеть перед собой гигантский шкаф, заполненный 800 предметами столового сервиза из серебра и золота и украшенный тремя рогами единорога.
Карл не так уж сильно хотел зятя. «Я мог бы точно также согласиться и на роль нищего монаха», — сказал он одному из сопровождающих. Но он страстно желал королевской короны и надеялся, что появится шанс и самому стать императором.
Карл был так уверен в своем успехе, что заказал в мастерской Триера королевскую корону своего размера.
Появление императора было обставлено намного проще. Фридрих, несмотря на все неудачи, сумел спасти небольшой набор бриллиантов и рядом с этими украшениями, его титулом и почтенным древним именем, Карл выглядел, как выскочка. Император милостиво закончил ежедневную церемонию и отказался от того, чтобы Карл, его вассал, умыл ему руки.
Вначале совещания за закрытыми дверями продвигались хорошо. Но что действительно произошло потом, точнее, почему это так произошло, не знает никто. Может быть, Фридрих опасался, что тайные посланцы Карла установят отношения с его врагом Матьяшем Корвином? Воспринял ли он всерьез угрозы короля Франции? Или просто он посчитал, что цена, которую требовал Карл, слишком высокая. Известно только наверняка, что кое-кто из могущественной немецкой знати воспротивился амбициям Карла. И, несомненно, Фридрих имел намного меньше влияния на голоса своих курфюрстов, чем вообразил себе Карл.
Как бы то ни было, но император Фридрих, как раз накануне возведения Карла на трон и его коронации, просто отплыл, не прощаясь, на корабле вниз по Мозелю, по направлению к Кельну и все предприятие лопнуло. Архиепископу Триера он оставил указание оплатить поступающие счета. Карл Смелый остался, кипя от ярости и разочарования, с дочерью, которая не была обручена, и наполовину готовой короной на руках.
Начиная с Триера, Карл пошел роковым путем неудавшихся завоеваний. В мучительном неистовстве он неуверенно шел от одного потерянного сражения к другому — Грансон[30], Морат[31] и Нанси[32] — и все больше приближался к катастрофе.
Тактика промедления Фридриха была вознаграждена. В 1476 году, когда все ополчились против Карла, он, наконец, согласился обручить свою дочь с сыном императора безвозмездно. Молодая пара обменялась кольцами и портретами, Максимилиан написал Марии, что он отныне будет носить ее цвета (как полагалось рыцарю). Путешествовать в те дни было очень трудно, целый мир разделял Гент и Вену, поэтому они не могли видеть друг друга до свадьбы.
В то время как Мария в замке в Генте ждала возвращения своего отца, который должен был установить точную дату свадьбы, группа людей из свиты Карла обнаружила морозной январской ночью, при осмотре замерзшего пруда под Нанси, голый, уже наполовину съеденный волками труп герцога. Он был убит под Нанси.
В недели, последовавшие за проигранной битвой под Нанси, когда весть о смерти герцога распространилась по всей Европе, вокруг персоны юной герцогини Марии разыгралась настоящая драма из тайных, кровожадных интриг. Король Франции, Людовик XI[33], самый опытный из живущих политиков — «паук, опутавший мир», так называли его враги, был первым, кто замахнулся для удара. Это выглядело так, словно он хотел проглотить Бургундию, ее наследницу и все остальное. Как метко сообщает его историк, Филипп де Коммин[34], Людовик был «приятно удивлен» сообщением о смерти Карла. Он не только организовал траурные церемонии, но и приказал французской армии немедленно войти в Бургундию, полностью оккупировать ее и занять приграничные области Пикардия и Артуа. Что касалось его любимой кузины Марии, он объявил, что хочет взять ее под свою защиту — паук, который защищает муху — и хочет обручить ее со своим единственным сыном, девятилетним дофином.
Но это было еще не все. Мария, нежная девушка, чья жизнь, заботливо охраняемая до сей поры, была наполнена в основном музыкой, вышиванием и соколиной охотой, внезапно и беспощадно оказалась втянутой в кипящий водоворот политических интриг в своей собственной стране. Правда, двор объявил официальный траур, но города Фландрии, которым довелось основательно испытать тяжесть скипетра ее отца, не скрывали своей радости по поводу его смерти. Жители Гента восстали и выставили за дверь самого любимого человека Марии — ее умную моложавую мачеху, Маргариту Йоркскую[35], фактически сделали Марию заключенной в ее собственном замке и вынудили ее дать согласие на особые права, которые гарантировали жителям Гента самоуправление. Двое из приближенных советников Марии были приговорены к смерти и казнены за то, что они исполняли приказания своей госпожи, хотя Мария одна убежала из замка и проложила себе дорогу в возбужденной толпе, чтобы выпросить пощаду для обоих. Ее придворные и их приспешники спорили о том, какого из женихов она получит: дофина Франции, брата английской королевы или сына одного из бургундских аристократов.
30
Битва при Грансоне — одно из сражений Бургундских войн. Произошло 2 марта 1476 года около города Грансона между швейцарскими войсками и армией бургундского герцога Карла Смелого. Закончилось победой швейцарцев.
31
Битва при Муртене — одно из самых значительных сражений Бургундских войн. Произошло 22 июня 1476 года около крепости Муртен в кантоне Берн между швейцарскими войсками и армией бургундского герцога Карла Смелого. Закончилось убедительной победой швейцарцев.
32
Битва при Нанси — решающее сражение Бургундских войн, произошедшее 5 января 1477 года около столицы Лотарингии — города Нанси, между швейцарско-лотарингскими войсками (поддержанными Францией) и войсками бургундского герцога Карла Смелого. Исход битвы решили швейцарцы: бургундские войска были разбиты, а Карл Смелый убит.
34
Филипп де Коммин (1447–1511) — французский дипломат и историк, известен своими «Мемуарами», считающимися важнейшим источником по истории Французского королевства и Бургундского герцогства второй пол. XV века.
35
Маргарита Йоркская, в замужестве и вдовстве известна как Маргарита Бургундская (1446–1503) — дочь герцога Йоркского Ричарда Плантагенета, сестра королей Англии Эдуарда IV и Ричарда III; третья и последняя супруга герцога Бургундского Карла Смелого.