А тот не выказывал совсем никаких эмоций, хотя и сохранял положение между Кэт и Азаготом. Было мило с его стороны её защищать, но у Кэт сложилось впечатление, что Гадес находится в большей опасности.
– Азагот. – Гадес поднял руки в умиротворяющем жесте, но Мрачный Жнец продолжил приближаться к нему медленной походкой хищника. – Это не то...
– Что я подумал? – Слова Азагота, прозвучавшие будто бы из дыма, были вызовом, который, Кэт надеялась, Гадес не примет.
– Нет, – ответил Гадес, стоя на своём и выглядя совершенно невозмутимым. – Это именно то, о чём ты подумал. Но вины Кэт в произошедшем нет. Я к ней пришёл.
Завязав халат, Кэт встала рядом с Гадесом.
– Азагот, пожалуйста, – умоляла она, готовая, если потребуется, опуститься на колени, – не наказывай его. Он спас мне жизнь.
Азагот остановился в нескольких футах от парочки, сжал и разжал кулаки. Когти, показавшиеся на пальцах, вспороли кожу и струйками побежала кровь.
– И ты настолько благодарна, что спишь с ним?
– Конечно же, нет. Это началось ещё до того, как Гадес меня спас. – Когда Гадес застонал, а Азагот зарычал, Кэт моментально осознала свою ошибку и быстро добавила: – Это всё моя вина. Он твердил, что не может, а я продолжила его... соблазнять.
– Ты ожидаешь, что я в это поверю?
– Это правда, – произнесла Кэт, – поэтому, да.
Азагот повернулся к Гадесу и, Кэт показалось или его рога стали меньше?
– А что ты скажешь?
– Она говорит правду. Но...
– Но что?
– Но я мог бы не поддаваться. А выбрал иной вариант. – Гадес взял Кэт за руку. – Я хочу её.
– Понятно. – Азагот потёр рукой лицо, оставив кровавые кровоподтёки, как следы войны. – Лиллиана сделала меня мягкосердечным, – пробормотал он, опустил руку и внимательно по очереди посмотрел на парочку, затем вперил взгляд в Гадеса. – Будешь бороться за неё?
Гадес зарычал.
– Ради неё я буду драться с самим Ревенантом.
Азагот приподнял верхнюю губу, обнажая огромные клыки.
– А со мной?
– Если придётся, то да, но предпочёл бы это не делать.
Выражение лица Азагота стало каменным, от чего у Кэт по спине побежал холодок.
– Будешь просить?
Просить? Что за странный вопрос. Но для Гадеса, похоже, он имел большое значение, судя по тому, как он напрягся.
– Я... никогда... не просил.
– Знаю.
Гадес так быстро и жёстко опустился на колени, что коленные чашечки затрещали по каменной плитке.
– Азагот, пожалуйста, – начал он, опустив взгляд, сжав руку на бёдрах. – Я служил тебе верой и правдой, но, если потребуется, буду стараться ещё лучше. Если ты хочешь мучить меня каждый день остаток моей жизни, я с радостью подчинюсь. Всё, о чём я прошу, между сессиями видеться с Кэт. – Он поднял голову и ей пришлось сдержать вскрик от вида слёз в его глазах. – Я прошу прощения за твоего сына. Его смерть засела в твоём сердце как гематома, и если бы я мог её исцелить, то так и сделал. Я могу только служить тебе, но без Кэт я не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Мой господин, пожалуйста, позволь познать то счастье, что ты обрёл с Лиллианой, – голос сорвался от эмоций. – Пожалуйста.
Кэт потерялась. Поистине, безнадёжно. Разрыдавшись, она опустилась на колени рядом с Гадесом, обняла его, нуждаясь в его успокоении, как и он нуждался в ней.
Сердце ныло, в горле стоял ком, а кожу покалывало ощущением добра, что излучал Гадес. Сейчас он не был падшим ангелом, правящим демонским чистилищем. Сейчас он был мужчиной, с чистым намерениями, уязвимый, испытывающий боль.
– Да, да, – пробормотал Азагот. – Отлично. Поднимайтесь. У вас есть моё благословение. Это было не так уж сложно, да?
Кэт едва не взорвалась от радости. Гадес непонимающе смотрел на Азагота.
– Чёрт возьми, так всё, что мне нужно было сделать – попросить твоего прощения?
– Ага.
– Так я мог покончить с этим тысячелетия назад?
– Ага, – в голос Азагота звучала такая открытая доброта, что поразила Кэт прямо в сердце. – Всё, что я когда-либо от тебя хотел – конечно же, после того, как ты познаешь достаточно количество боли – извинение за то, что забрал жизнь моего сына.
Глаза Кэт снова увлажнились, когда Гадес тяжело сглотнул и произнёс:
– Азагот, я искренне прошу прощения за то, что отобрал жизнь твоего сына.
И в это же мгновение внешность Азагота стала прежней, кровь исчезла, глаза сияли как драгоценные камни.
– Я знаю.
Затем, движением, от которого Кэт потеряла дар речи, Азагот протянул руку Гадесу. Схватив сначала руку Кэт, вторую Гадес протянул Мрачному Жнецу и позволил помочь им подняться на ноги.