— Гм, малая, это приглашение?
— Не дождешься! — гневно шиплю я, и сама не понимаю, как его язык проникает в мой рот.
А затем, спустя целую минуту моих отчаянных сопротивлений, я наконец расслабляюсь, и податливо стону ему в губы:
— М-а-а-кс…
Глава 8
Максим
Клянусь, я хотел ее придушить!
Вот прямо сразу, как она вошла в мой кабинет, бочком и держа руки за спиной. И даже когда увидел порванную юбку, злость не утихла, а почему-то смешалась с подозрением.
«Я не повторяюсь, Максим Олегович»
Так, кажется, она сказала мне в наш последний разговор? Так с чего я должен думать, что это не ее рученьки раскурочили ткань на очаровательном заду?
Но я все равно ничего не смог с собой поделать, когда ощутил ее тело так близко от меня, а слегка приоткрытые губы манили и оставляли такой простор для воображения…
Черт, я же еще в прошлый раз так хотел их использовать!
Наверно, мать у этой Авроры — ведьма, потому что как объяснить то, с какой жадностью я бросаюсь на этот рот? Я с одного прикосновения хочу девчонку так, что в штанах становится туго и больно, а при воспоминании о нашем первом/последнем разе абсолютно слетаю с катушек.
И не я один, если честно.
Когда она перестает брыкаться (не шибко-то резво, уверен, при желании девчонка может лучше) я, наконец, закидываю ее обмякшие ладони к себе на шее, и наслаждаюсь ее пальцами в своих волосах. Целую с жадностью, с каким-то даже отчаянным напором — и получаю стон, от которого нахрен звенит в яйцах.
Соскальзываю ладонями на оголенные ягодицы, затем чуть ниже, подцепляя резинку чулок, и реально трусь членом о ее промежность. Потому что женщина в чулках в моем кабинете — ну чем не больная мечта любого мужчины?!
Отрываюсь от жадно сосущих губ, и резко разворачиваю блондинку, уже грудью прижима к входной двери. Кажется, Аврора в каком-то сумасшедшем бреду, потому что сама выставляет мне попку, а у меня перед глазами — желтый горох, и это мегасексуально на ее заднице.
— Кажется, соблазнение босса сегодня в планы не входило? — мурчу, подавляя смешок, и провожу ладонями по краешку трусиков.
Аврора ерзает, буквально тянется причинным местом мне в руки, явно желая поскорее заполниться мной. Если честно, наши планы совпадают, потому что я до сих пор не верю, что все происходящее не сон, и не закончиться в любой момент.
Вжикаю молнией, поскорее освобождая себя от тесноты брюк, и, лишь отодвинув в сторону тонкую хлопковую ткань, провожу пальцами по мокрым складкам.
И как она в считанные минуты умудрилась потечь, словно уже пришла ко мне в кабинет возбужденной?!
— Ты что, в рабочее время путешествуешь по порносайтам? — хлопаю ладонью по упругому заду, и моя блондинка буквально рычит, прижатая к двери с выставленными напоказ прелестями.
— Боже, Макс, просто сделай уже это!
— Сделать что, маленькая развратница?
— То, чего у тебя не вышло в клубе, — явно в бреду под моими плавно двигающимися в ней пальцами стонет Аврора, и я резко покидаю ее с влажным звуком.
Она не могла бы тогда кончить!
И я безумно хочу верить, что девчонка осознает это, а не списывает на мое «неумение». Потому что, блять, теперь она не выйдет из моего кабинета, пока не испытает свой первый в жизни оргазм.
А меня почему-то прет от мысли, что это случиться от моего члена.
— Замри в такой позе, малышка. Шевельнешься — и не видать тебе удовольствия, которое так явно желает твое тело.
Я специально не торопясь отхожу к столу, любуясь замершей у двери девчонкой, и в этот момент мне, прямо скажем, глубоко плевать на все.
На то, что кому-то может показаться это извращением.
На то, о чем сейчас думает Аврора.
И уж подавно на то, что эта девчонка в нижнем белье а-ля «антисексуальный кошмар» — дочка моего самого уважаемого партнера и Учителя в ведении бизнеса.
Видел бы сейчас своего Хвостика Ветошкин…
Я стираю не к месту пришедшие на ум мысли, быстро достаю из ящика стола презерватив, и одним движением раскатываю по члену. Подхожу обратно, и дурею от того, как блондинка при моем приближении крутит попкой.
Жесть, как хочу в нее. И вижу, что она совсем не против.
Когда я медленно погружаюсь в узкую глубину, Аврора протяжно стонет, прогибаясь в спине, и вытряхивая последние пряди из развалившейся прически. Я одной рукой погружаюсь в густую шевелюру — и подтягиваю ее ближе, так, чтобы максимально ощущать ее расплюснутые об меня ягодицы.
Замираю, и стараюсь не двигаться, хотя соблазн такой, что хоть вешайся. Но знаю, что надо дать привыкнуть — потом нам обоим будет легче от этого.