— Глаза от них болят. Может, аллергия, не знаю.
— Бывают гипоаллергенные и одноразовые, — зачем-то настаивает Лебеда. — Попробуй.
— Это для меня слишком дорогое удовольствие, — фыркаю я. — Очки — гораздо более практичная трата денег.
— Могу целую партию оптом закупить, — предлагает он.
— Мне от вас ничего не надо! — мотаю я головой.
— Диана… — темные глаза вдруг оказываются снова очень близко и ловят мой растерянный взгляд в плен. — Это же выгодно в первую очередь тебе.
Это какой-то гипноз, ей-богу! Я не хочу смотреть на него и все равно смотрю. А губы сами собой шепчут бездумно:
— Выгодно?..
— Ну да. Обычно опт идёт от полсотни штук в…
Внутренняя дверь в сени приоткрывается, и Лебеда умолкает.
Наружу высовывается голова моей приемной матери в бигудях. В руках у нее поблескивает катушка лески и мешочек разноцветного бисера.
— Диана, о какой выгоде речь? — требует ответы ее пронзительный голос-электродрель. — И с кем ты вообще?! Опять где-то шляешься допоздна! Смотри у меня! Начнёшь торговать телом — выгоню!
Глава 8. Эксклюзивные фенечки
Этот некрасивый раздраженный выпад приемной матери в присутствии босса застаёт меня врасплох. Всё моё лицо вспыхивает от чувства острого унижения.
Есть у нее такая дурная привычка — чуть что, сразу приплетать деятельность девиц лёгкого поведения. А всё потому, что она сама в юности грешила этим, надеясь зацепить классного богатого мужика и зажить припеваючи. Но каждый из них поступал с ней по принципу «поматросил и бросил», и это значительно сказалось на ее отношении к мужчинам подобного типа. Я слышала однажды, как она рассказывала об этом своей закадычной подружке, когда обе сидели на кухне в состоянии «сильно навеселе».
Тем временем приемная мать открывает дверь пошире, приглядываясь к моему боссу намного пристальней, чем поначалу. Ага, заметила, значит, все те явные и неявные признаки его высокого статуса, которые откровенно заявляют: да, мадам Смирнова, перед вами — крутой, богатый и очень влиятельный мужчина.
— Это просто мой начальник, подвёз меня с работы… — уныло начинаю я и умолкаю, уже понимая, как двусмысленно все это звучит. И как потом меня будут тыкать носом в бесперспективность служебных романов с начальством.
Потому что богатые властные мужики умеют только «пользоваться и выбрасывать, как ненужную тряпку». Что поделать, если каждый всегда судит по себе?
— Подвез с работы? Начальник? — фыркает мать, и на ее лице расползается понимающая презрительная усмешка.
Чувствую на себе внимательный изучающий взгляд Лебеды. Блин, позорище-то какое… Давай уже, Тимур Аркадьевич, разворачивайся и вали в закат!
Но он вдруг заявляет скучающе-ленивым тоном:
— Да, я подвез Диану с работы, чтобы взглянуть на образцы эксклюзивной бижутерии, которую вы делаете. Мое агентство всегда в поиске новых талантливых мастеров ручной работы, а она сказала, что вы в этом деле прекрасно разбираетесь.
При этом заявлении у нас с приемной мамашей одинаково приоткрываются рты. Блин, да откуда он узнал, что она промышляет бисероплетением? Не иначе, как всезнающий Короленко подсказал!
— Э…ксклюзивной бижутерии? — теряется мать, быстро заморгав и растеряв всю свою презрительную уверенность. — Это вы про мои фенечки, что ли?
— Да, про них, — соглашается Лебеда и небрежно любопытствует: — Как вас по имени-отчеству, кстати?
— Фаина Усмановна… И что, вы действительно хотите купить их партией в полсотню штук?
— Полсотню? — босс слегка зависает.
— Ну да, извините уж, что подслушала.
— Ничего страшного, — Лебеда снова смотрит на меня и с настораживающей задумчивостью в голосе медленно произносит: — Да, пожалуй, речь идёт именно о крупной партии…
Теперь челюсть матери от изумлённой жадности отвисает чуть ли не по шестую застёжку халата.
— Ой, да что это мы стоим на пороге! — спохватывается она. — Проходите в дом!
Я думала, что Лебеда откажется, но он продолжает упорствовать в своем бреде насчёт фенечек и спокойно входит в едва освещённую прихожую.
— Тимур Аркадьевич! — свистящим шепотом спрашиваю я, пока мать убегает в комнату и роется в ящике с образцами работы.. — Что всё это значит?
Лебеда оглядывается на пустой межкомнатный коридор, а затем вдруг резко выбрасывает вперёд ладони и упирается ими в старый шкаф-купе. Я вздрагиваю, оказавшись в ловушке между его руками.
— Это значит, — многообещающе шепчет босс низким мурлыкающим тоном, — что никуда ты от меня теперь не денешься!