Неожиданно слух улавливает крайне тревожное звяканье расстегиваемого ремня… а затем быстрое и короткое «вжик» молнии на брюках.
Меня прошибает холодный пот. К такому этапу наших отношений я не готова!
От этой мысли даже одурманенный страстью разум немного проясняется. И когда Лебеда ныряет наглыми пальцами под мое нижнее белье, я перехватываю его запястье обеими руками.
— Тимур… нет!
Возмутительное покушение на запретную зону мгновенно останавливается, но попыток соблазнить босс отнюдь не прекращает. Снова начинает терзать меня своим умопомрачительным поцелуем, перескакивает с губ на шею и мочки ушей, непрестанно меняя направление своей мучительно-страстной атаки.
— Я хочу тебя, Ди… — шепчет он, жарко дыша мне в шею и активно наглаживая все мои изгибы. — Очень хочу, детка! Только тебя… с того момента, как посмотрел в твои глаза. Ты ведь тоже меня хочешь, я чувствую… Давай, скажи мне это, Ди! Я хочу услышать твоё громкое…
— Почему здесь закрыто? — врывается в алое марево моего внутреннего мира сердитый женский голос за дверью, а затем раздается резкий стук. — Откройте, мне срочно надо в туалет!
Стыд накрывает меня неприятно отрезвляющей жгучей лавиной. Лицо пылает и цветом, наверное, сейчас сильно напоминает алый огнетушитель.
— Пусти меня! — отталкиваю босса с яростным шипением. — Как ты посмел лапать меня?! Тем более в… туалете, блин! Это мерзко!
Лебеда позволяет мне выскользнуть из своих рук. Невозмутимо застёгивается, приводя свою одежду в порядок, и кажется спокойным, хотя его резковатые движения всё равно выдают раздражение и злость.
Скандальная женщина снаружи продолжает долбиться в дверь и требовать открыть ее. Мне сейчас настолько стыдно взглянуть ей в глаза, что я опрометью бросаюсь в кабинку туалета и запираюсь на защёлку.
К счастью, у моего босса гораздо более крепкие нервы, чем у меня. Он распахивает сотрясающуюся от стука дверь, и скандалистка вваливается внутрь. Обнаружив в женском туалете Лебеду, она ахает в новом приступе возмущения.
— Я буду жаловаться в администрацию! Это что за безобразие?! Извращенец! Что вы тут делаете?
Судорожно прижимаю руки ко рту, чтобы не расхохотаться, и слышу, как босс холодно отвечает:
— Странный вопрос. А что люди в туалете обычно делают, по-вашему?
— Сюда вход только для женщин!
— В мужском было занято, — отрезает Лебеда и стремительно убирается прочь, хлопнув дверью.
Минут пять мне приходится сидеть на крышке унитаза, затаившись тихой мышью, пока женщина с ворчанием пыхтит и возится в соседней кабинке. Наконец раздается шум смываемой воды из сантехнического бачка, и шумная соседка наконец уходит.
Я выдыхаю и качаю головой.
Жесть какая, ну и позорище же получилось! А всё из-за Лебеды с его странным порывом зажать меня в туалете… хотя и сама я ничуть не лучше. Размякла и потекла, как ириска на солнцепеке, блин!
Отвращение к самой себе так и переполняет. Сцепив зубы, толкаю дверь, чтобы выйти в коридор… и сразу же натыкаюсь на босса.
— Похоже, у кого-то и правда извращённые склонности! — сухо констатирую я, пытаясь обойти его по широкой дуге. — Приставать к девушке в общественном туалете… это, как минимум, негигиенично.
Лебеда ловит меня за руку, притормаживая, и с мрачной злостью спрашивает:
— Значит, только одному Короленко дозволено зажимать тебя верхом на раковине? На глазах у других, никого не стесняясь?.. Не думал, что ты такая… двуличная, Диана! Похоже, я ошибался.
Я замираю, словно пораженная молнией. Медленно оборачиваюсь.
— Что ты сказал?
Глава 14. Если друг оказался вдруг…
На какой-то момент у меня возникает дичайшее ощущение, что кто-то из нас двоих сошел с ума и бредит. И этот кто-то скорее всего — мой босс, а никак не я. Что за фигню он несёт?!
— Да, — жёстко бросает Лебеда мне в лицо. — Я в курсе, что ты зашла с Короленко куда дальше, чем со мной. И мне хочется только понять одно… почему ты сразу не сказала, что у тебя с ним сегодня уже всё было, а позволила мне себя трогать? Ты не кажешься девушкой, которая практикует двойные интрижки.
— Не знаю, о чем идёт речь, — медленно говорю я, — но это какая-то чушь. Я никогда и ничего не позволяла Короленко Артуру.
— Неужели?
Он сощуривается. От моего уверенно-изумленного тона в его глазах проскальзывает лёгкая тень сомнения.
— Кто-то обо мне распускает фальшивые мерзкие слухи? — догадываюсь я в потрясённом озарении. — И кто же этот пошлый фантазёр?