Прикосновение его губ к моим словно сердце клеймом обжигает.
Мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь от головокружительного поцелуя и тону, тону… тону в его объятиях, как в самом глубоком и опасном омуте.
А Лебеда не останавливается. Переходит с губ на шею и продолжает шептать:
— Я не думал о тебе плохо, Диана, никогда не думал… но я был зол из-за тех фоток, потому что ещё до них меня взбесили твои авансы Короленко, и я решил… черт, всего на секунду я решил, что он сумел тебя уговорить… Но я не собирался ничего с тобой делать в том треклятом туалете, пока у меня крышу не сорвало от твоих слов!
— Каких слов? — выдыхаю я, концентрируясь на глубоком тактильном восторге от скольжения его губ на изгибе своей шеи.
— Ты так говорила о нем… — он начинает прихватывать зубами мою кожу с такой умелой виртуозностью, что меня охватывает беспомощная слабость, — …как будто окончательно решила выбрать его, а не меня. И при этом всем своим телом, взглядами, голосом давала понять, что тоже меня хочешь. Тогда я захотел показать тебе эту правду. Убедить, чтобы ты выбрала меня, а не его. Я ведь очень хорошо умею читать невербальные сигналы женщин, Диана, и ты не можешь меня обмануть. Я не отпущу тебя. Ты точно меня хочешь. Скажи это мне. Признайся…
Вслед за своим требованием Лебеда начинает меня целовать в фантастическом сумасшедшем ритме, не давая ни ответить, ни опомниться, пока на столе у секретарши не оживает назойливым трезвоном внутренний телефон.
Я вздрагиваю и быстро отталкиваю от себя Лебеду. Голова идёт кругом, щёки пылают пламенем, а в ушах стоят его последние заявления. И гнев на него сразу же возвращается.
— Нет, Тимур Аркадьевич! — я зло скрещиваю руки на груди и приходится повысить голос, чтобы преодолеть шумный звонок. — Вы подписали мое заявление об уходе. И вы больше не мой босс.
— И куда ты пойдешь работать? — цедит Лебеда, тяжело дыша и не сводя жадного взгляда с моих распухших губ. — Снова продавщицей в продуктовый?.. Да-да, я всё о тебе знаю, Диана… в универ ты так и не поступила после школы, батрачила на приемную семью с их фенечками, перебивалась как могла и копила деньги на аренду отдельного жилья, потому что очень хотела покинуть «благодетельницу». Вот только для того, чтобы переехать подальше от вашего поселка, нужен стабильный заработок…
— Откуда вы знаете? — хмурюсь я.
— Хватит уже выкать, это бесит! Я думал, мы уже прошли этот этап, — он раздражённо дёргает щекой и сообщает: — У меня на тебя целое досье, милая. К которому, кстати, приложил руку твой разлюбезный Артур. А у вас в поселке очень болтливые соседи. Особенно твоя одноклассница из дома напротив. Диана… — его голос сбавляет тон и становится вкрадчивым. — Подумай хорошенько. Подумай ещё раз. Обещаю тебе, если ты останешься в агентстве, то твоя мечта о своей квартире сбудется… и не смотри на меня так сердито, я не набиваюсь к тебе в постельные спонсоры. Просто предлагаю хорошую должность и достойную зарплату. Как насчёт… места моей секретарши?
— У тебя уже есть секретарша, — бурчу я, непроизвольно поддаваясь давлению босса и снова переходя на фамильярный тон. — И она только что убежала в туалет с перепугу. Не очень-то уважительно ты обращаешься со своими сотрудниками… так что я, пожалуй, отклоняю твое предложение.
— Тогда тебе придется ещё долго ютиться в каморке у своей алчной приемной мамаши и ее великовозрастной шпаны… как их там зовут… Венька и Славка? Кстати, ты в курсе, что твой приемный папаша — тихий неврастеник, когда-то избежавший психушки стараниями напористой жёнушки? С такими живыми бомбами замедленного действия рядом лучше не жить.
— Ну и плевать, — я упрямо поджимаю губы. — Как-нибудь выкручусь! Мне не впервой. И лучше я буду пахать на трёх работах, чем позволю обращаться с собой, как с последней потаскушкой! Хочу оказаться от вас… от тебя… как можно дальше!
Он смотрит на меня… как же пронзительно он на меня смотрит!
Всё внутри сжимается от его взгляда… и кажется, что своими словами я снова задеваю какой-то опасный внутренний триггер босса. Ощущение настолько сильное, что мне даже чудится в пространстве между нами опасное четкое тиканье предстоящего взрыва.
Плечи охватывает напряжение, а дыхание невольно замирает в груди ожиданием неприятностей… но их нет! Лебеда всего лишь поднимает руку вверх и нащупывает на моем затылке заколку-краб, которая фиксирует тугой пучок-дульку. Потом медленно, глядя на меня в упор, снимает её… и мои освобождённые волосы, размотавшись из дульки широкими волнистыми кольцами, падают на плечи.