— Так нужен тебе этот охотник или нет? — скучным безэмоциональным голосом повторяет Короленко, выслушав мою искренне-пламенную речь. — Скажи просто «да» или «нет», не раздумывая. Первый подсознательный порыв обычно самый верный.
Я раскрываю рот, чтобы ответить… а затем вдруг с ужасом понимаю, что у меня с языка вот-вот сорвётся громкое «Да, он мне нужен». И в самый последний момент усилием воли проглатываю это возмутительно неудобное откровение.
— Нет, — тихо выдавливаю из себя вместо этого и с усилием добавляю: — Не нужен.
— Ну как знаешь, — спокойно откликается Короленко. — Тогда забудь о его заскоках, это лишняя информация. И к тому же слишком конфеденциальная. Но если передумаешь, позвони. В совете не откажу.
Гудки завершенного вызова бьют по барабанной перепонке, как тревожная сирена. Но я не обращаю на это внимания. Все мои помыслы сейчас направлены на переваривание внутреннего конфликта между сердцем и разумом.
Никогда не думала, что способна вот так на уровне инстинктивного притяжения поймать четкое понимание: да, это он… мужчина, которого и душа, и тело сходу, вне всякой логики и доводов разума, безоговорочно признают «тем самым».
Самым лучшим. Самым желанным. Самым необходимым…
Господи, неужели это и есть пресловутая мозгоразжижающая любовь? Не понимаю, как вообще люди догоняют, что это именно она. Я же вообще никогда толком не влюблялась! Так, симпатизировала иногда симпатичным парням, но не так, чтобы совсем крышу сносило до полной потери самоконтроля. Но из-за проклятого Лебеды у меня постоянно сплошные эмоциональные качели!
Эх, что ж так не свезло-то… Как меня угораздило влюбиться в такого ужасного бабника и эгоиста?!
Я расстроенно падаю спиной на постель и смотрю в потолок. Кажется, у меня вовсю проклевывается самая настоящая депрессия…
Однако впасть в окончательно унылый негатив мне не даёт ещё один звонок. С абсолютно незнакомого номера.
Пока я рефлексирую над экраном мобильника на тему «взять или нафиг проигнорить», звонок сбрасывают. А потом снова звонят… и так ещё дважды. Ишь, какой настойчивый. Похоже, этот тип любого способен достать! Становится даже интересно, кто это.
— Алё? — настороженно говорю в трубку и слышу смутно знакомый насмешливый мужской голос:
— Привет, Ди. Ты же не против, если я буду тебя так называть? А то всё время путаюсь, кто ты на самом деле, Дина или Диана.
— Здрасьте, — растерянно моргаю.
Голос вроде похож на того типа, который организовал в морозильной камере ледяную фотосессию. То ли Боярка, то ли Бояров… хотя нет, первое — это вроде бы его прозвище, которым акционеры корпорации «Сэвэн» пользуются чаще, чем фамилией, когда обращаются к нему.
Только чего ему от меня надо?
Глава 20. Боярка-дипломат
— Напомню на всякий пожарный, — голос Боярки звучит в трубке деловито, совсем не так шутливо, как мне запомнилось. — Бояров Василий. Мы с тобой в «Горной сказке» пересекались.
— Вас не забудешь, — настороженно отвечаю ему. — Фотосессия в морозильной камере была… сногсшибательной. Аж простуду словила на другой день.
— Серьезно? Слушай, мне жаль. Я как-то не учёл нежное женское здоровье, мой косяк. Надеюсь, ты уже нормально себя чувствуешь?
— Нормально, — ворчу нехотя и уточняю сварливо: — Вы со мной о здоровье хотели поговорить?
— Нет, Ди, это побочный эффект нашей беседы. Я звоню насчёт твоего босса. Лебеда меня беспокоит.
Так и хочется скрипнуть зубами, да эмаль собственную жалко.
— Вы что, сговорились? Мне уже Короленко звонил только что! Я в курсе, что Тимур Аркадьевич плохо себя ведёт, злоупотребляет спиртным и не может нормально работать. Уверена, что теперь, когда я исчезла из его жизни, ваши драгоценные совместные проекты пойдут, как по маслу!
— Это все так, — без энтузиазма соглашается Боярка, — но на этот процесс уйдет слишком много времени. Поэтому я считаю, что ты должна узнать парочку моментов из жизни Тима, прежде чем динамить его окончательно и бесповоротно, как ты это делаешь сейчас. А потом, естественно, прыгнуть к нему на шею и рассказать о своей великой любви… Последнее предложение шутка, если что.
Его подколку я игнорирую и продолжаю упрямиться из чувства острого противоречия:
— А что, если мне уже не хочется ничего о нем знать? Артур тоже что-то хотел рассказать, но в итоге он решил, что лишняя информация мне без надобности и…