— Это был поступок, достойный мужчины. Не загоняйся ненужными мыслями.
— Но это всë произошло из-за меня..!
— Это произошло из-за того, что Лебеда слишком многое спускал на тормозах Инессе. Потому что ее мать — лучшая подружка его матери. Ну и постель играла не последнюю роль… Как результат, рыжая слишком много возомнила о себе и совсем с катушек слетела. Так что если кто и виноват, так это он сам.
Да уж, что есть то есть. И не поспоришь ведь.
— Я понимаю, но всë равно загоняюсь, — угрюмо поясняю ему.
— Тогда будем клин вышибать клином.
— В каком смысле..?
— В таком смысле, что мысли про чувство вины заменим на мысли о другой впечатляющей новости. Я тут кое что раскопал о тебе, еще когда составлял на тебя досье для Лебеды. А сегодня ко мне пришел подробный отчет по запросу из муниципального архива… — Короленко умолкает, словно в раздумьи, продолжать или нет.
— И что? — нетерпеливо подгоняю его.
— Ну… думаю, как бы это поделикатнее тебе сообщить.
— Блин, да говори как есть! Терпеть не могу хождения вокруг да около.
— Я тоже. Ладно. Просто я выяснил, кто твой отец. Хочешь узнать, кто это?
Глава 30. Родителей не выбирают
Ошеломленное недоверие обрушивается на меня вместе с холодом нового шока. Я не могу вымолвить ни слова, дар речи вырубило от услышанного.
Да быть такого не может! Так не бывает! Я же не в сказке и не в каком-то плохом анекдоте про печальную сиротинушку!
Всю свою жизнь я жила с мыслью, что никогда не узнаю о кровных родственниках, которые бросили меня на милость государственной системы. А Короленко по небрежному щелчку пальцев вытащил на свет то, что завораживает меня и одновременно с этим страшит до лютых чертиков…
Завораживает тоскливой ностальгией из детской мечты отказницы.
А страшит…
Страшит тем, что правда может оказаться настоящим мерзким «ящиком Пандоры». Тем самым, который наполнит мою одинокую жизнь разочарованием и отвращением. Ведь от этого потом не убежишь, как бы ни старалась. И никак не отмоешься. С этим знанием придется как-то смириться и жить.
— Это неважно, — быстро отказываюсь я с перепугу. — Он меня бросил, и мне плевать.
— Да он понятия не имеет о твоем существовании. Пока.
— Вот и пусть дальше ничего не знает! — взрываюсь я, а потом, после некоторого молчания, осторожно спрашиваю: — Он сильно стремный?
— Это совсем не про него, — в трубке звучит тихая усмешка.
Снова молчу, закусив губу. Теперь, когда появился такой фантастический шанс, очень сложно отказаться от возможности получить ответы на в общем-то риторические вопросы.
Почему отец ничего обо мне не знал?..
Как так вышло, что меня сдали в детдом?..
Кто он и что из себя представляет?
Короленко молчит, ожидая вопросов. Мои пальцы снова начинают подрагивать, и я стискиваю ладони в кулаки. Да так сильно, что ногти до боли впиваются в кожу. Это сразу же помогает собраться с мыслями.
— Ладно, — сдавленно говорю в трубку. — Для начала скажи, как его имя. Хоть отчество свое настоящее знать буду. Надеюсь, его зовут не каким-нибудь Акакием Бармалеевичем?
Моя попытка пошутить немного ослабляет напряжение.
— Нет, — равнодушно хмыкает Короленко. — Тебе повезло. Все его зовут Андреем Борисовичем.
— Отлично, — киваю одобрительно. — Приятно оказаться Дианой Андреевной, а не Дианой Акакиевной.
— Поздравляю, — слышно, как Короленко прочищает горло, а затем в трубке раздается его не слишком охотное: — Имя твоего отца я вычислил из личного дневника твоей биологической матери. Процент достоверности внушающий, поэтому я решил, что ты должна быть в курсе. Но всë-таки не стоит слишком доверять чьей-то писанине. Надо сделать генетический тест для надежности. Так что фамилию его я тебе говорить не буду, пока не убедимся в его отцовстве.
Я раздраженно морщусь.
Только этого мне еще не хватало, с тестом заморачиваться! И если подумать… оно мне надо вообще, воссоединение с неведомым папашей? Мне всегда больше мечталось о настоящей маме…
— Не уверена, что хочу этого, — говорю откровенно. — А вот дневник материнский бы почитала. Кто она? Жива?
— Нет, — обрывает надежду Короленко. — На дневник я вышел, когда пробивал данные по ее судьбе. Мои ребята обыскали заброшенный частный дом, в котором она выросла, и привезли мне все ее личные записи. А позже я выяснил, что она погибла из-за аварии с такси. Звали ее Беляева Розалина Павловна, и с ней была твоя бабушка. Других взрослых официальных родственников у тебя не было, поэтому тебя отправили в детдом на попечение государства.