— В ресторан. — я отдал приказ водителю, и машина тронулась с места.
Главная причина, по которой Женя сейчас находится в моем доме, — это даже не желание проучить ее… Это скорее второй мотив. Я хочу дать ей шанс. Шанс на нормальную жизнь. Когда я услышал, что она детдома, в моей груди больно кольнуло. Я как никто знаю место, из которого она недавно выпустилась. И представляю, что она сейчас испытывает.
Детдом — сколько боли и эмоций в одном слове. Я был заложником этого учреждения до двенадцати лет, пока меня не усыновила одна обеспеченная семья. И я узнал совсем другую жизнь. Понял, что такое любовь и забота. Взаимоподдержка. Ответственность. И вскоре из дикого волчонка я превратился в воспитанного котенка, а после вырос в тигра.
Жене повезло меньше. Ее никто не удочерил. Она осталась на той стадии, на которой я пребывал в двенадцать лет. Резвость, необузданность, наивность и глупость. И судя по ее сегодняшней проделке, закончит она совсем нехорошо… Если только кто-нибудь не поможет ей. И так случилось, что этим волонтером оказался я. По собственной воле. Посмотрим, что из этого выйдет…
Ресторанное веселье вывеяло мысли про грустное детство, и бокал за бокалом мир становился вокруг немного прекраснее. Особенно девушки. Уже около семи лет, как я перенял бизнес отца, и я окружен вниманием противоположного пола. Возможно, их привлекают мои деньги. Пусть так. Меня это не сильно волнует, когда в моих руках красивое женское тело, которое на утро вряд ли мне будет уже интересно.
Бывают, конечно, исключения. Например, Марина. Она в курсе о моем свободолюбии и не требует чего-то большего страстной ночи. И мне это нравится. Как и ей. Мы периодически встречаемся с ней, когда мне бывает скучно… или когда пьян, а она вертит пятой точкой перед носом. Как сейчас.
— Мариночка, я тебе говорил, что ты сегодня неотразима? — развязным голосом начал заигрывать я, касаясь ее бедра.
— Уже пятый раз… Но все как в первый. — ахнула она, и меня это сильно позабавило.
Я посадил ее на колени, равняясь взглядом с ее налитой грудью. Кажется, я точно знаю, что буду делать сегодня ночью и с кем…
И я оказался прав. Спустя час мы с Мариночкой врываемся ко мне в дом, присосавшись к друг другу и срывая одежду на ходу. С Марины летит блузка, с меня- рубашка… Мои руки бесстыдно ощупывают все пикантные формы, а моя секретарша томно дышит мне на ухо. Это будоражит фантазию и заводит все сильнее…
Возня и мельтешение неподалеку заставили нас остановиться. Замерев около стены, к которой прижимал полуголую Марину, я обернулся в сторону кухни. И что я вижу? Картина маслом… На нас ошарашено пялится Женя. Она застыла с полным подносом еды, и полным ртом еды, о чем говорили ее круглые, как у хомяка щеки.
— Господи, что ты здесь делаешь?! — выругался я.
Женя сказала что-то невнятное, на ходу пережевывая еду. Она заметалась по кухне с огромным подносом, не зная куда себя деть. Выглядело все очень нелепо, как в старых комедиях.
— Я… я… — захлопала она глазищами. — Я проголодалась просто… А на голодный желудок мне не спится.
— Исчезни! — просверлил я ее взглядом.
Она дернулась от моего гонора и суетливо зашлепала тапками на второй этаж. Я остервенело смотрел ей вслед, молясь про себя, чтобы она не шлепнулась со второго этажа с подносом еды. Остановившись на середине лестницы, Женя обернулась и одобрительно кивнула нам:
— Вы можете продолжать… Меня тут не было.
— Скройся куда-нибудь уже! — крикнул я ей вслед, и она дала газу наверх.
Накрыв лицо ладонью, я присел на ступеньку и тяжело выдохнул. Эта девчонка еще не начала работать, а я уже начинаю жалеть, что связался с ней.
— Кто это, Дима? — обрела дар речи Марина.
— Так, прислуга.
— Она, что живет у тебя?
— Как видишь. И ест. По ночам. — горько посмеялся я и растер себе голову, чтобы отрезвить разум.
Марина провела ласково рукой по моим плечам, спускаясь на грудь и ниже… Я остановил ее манипуляции. Мой настрой уже не вернуть. Гадкий утенок пострался на славу, чтобы мысли ушли не в то русло.
— Марин, тебе лучше уехать.
— Расслабься, малыш…
— Вадик отвезет тебя, одевайся. — твердо сказал я, скидывая с себя ее руки.
Марина поджала губы и отскочила от меня. Она быстро подобрала свою блузку, и дергаными движениями начала застегивать ее на себе.
— Ты не в обиде, детка?
— Конечно, нет. — процедила Марина. — Знаешь, тебе лучше уволить эту замарашку!
— Я подумаю. — усмехнулся я и поднял голову наверх, предполагая, что наш разговор, как минимум, слышат еще одни уши.