- Всё равно ни хера снимать не дадут. Будут трупы, не будут. Я уже их тактику раскусил. Всё себе, ничего для искусства... - сказал Зюзель и тоже принялся за компот.
К нашему столу подошёл весёлые поручик Блаватский с майором Владом.
- Много не ешьте! - сказал Влад, - При ранении в живот это чревато! Док, скажи им.
- Я им уже всё сказал, - кивнул Старина Хэм, - Дальше пусть сами решают. Ехать, не ехать...
- Как это не ехать? Конечно, ехать! Но снимать ничего не дадим! - засмеялся Блаватский, - Всё, сегодня я вам много пить не дам, ложимся пораньше, завтра подъём в четыре утра и вперёд.
- Это называется День Независимости, - сказал Берс.
- Это называется подстава, - сказал я.
После обеда мы поспали часика три, потом сходили на ужин - и вскоре уже вернулись в палатку и накрыли на стол пораньше, дабы много не пить и проснуться в четыре более-менее сносными людьми.
После третьей рюмки замполит Акула вдруг вспомнил, что ночью ему приснился офигенный сон.
- Девка приснилась. Сексом занимались. Братва, не поверите - словил поллюцию, как в седьмом классе!
- Стареешь... - философски заметил Старина Хэм.
- Наоборот! - не согласился Акула.
- Жена то ждёт тебя? - спросил его Блаватский.
- Пошёл ты на хуй... - обиделся замполит.
Меня рассказ замполита поразил. Дело в том, что мы с ним спали на соседних койках. И, следовательно...
- Слушай, Акула... - спросил я, - А девушка твоя во сне случайно не красноватая была? Такая, слегка прозрачная?
- Да нет. Вроде нормальная. А что?
- Да так. Она сначала у меня была. Только другого цвета.
- Почему сначала у тебя? - удивился Блаватский, - Может сначала как раз у Акулы?
- А у тебя с ней было? - спросил Акула серьёзно.
- Нет.
- Не дала?
- Да нет, - смутился я, - По общечеловеческим причинам... У меня детей двое... И жена фотомодель...
- Архип своей жене даже во сне не изменяет, - сказал Блаватский, - Хороший муж. Всем бы такого.
От комментариев я уклонился.
- Или только во сне? - подколол меня Старина Хэм.
- Да я вообще импотент! - сказал я, - Ну, за хуй с нами!
Все дружно выпили. Классно выпить с классными вооружёнными до зубов ребятами. Только завтрашний выезд всё не давал мне покоя.
Тогда я решил покурить с Берсом анаши и расспросить его на тему Тантры - вдруг больше такой возможности не предвидится? Вдруг я завтра стану абсолютно не зависимым ни от чего?
Мы раскурились на обычном нашем месте. Метрах в пятидесяти от нас сука Виолетта с чего-то периодически жалобно подвывала, уже с полчаса, но когда мы раскурили косяк, вдруг резко замолчала. Видимо, кто-то наконец-то пришёл её кормить.
- Берс, будь другом, обобщи мне по буддизму... - попросил я, - Я уже по горло сыт отрывочными сведениями. Нужна система. Я много читал, но книги ничего не значат...
Он глубоко затянулся, отдал мне косяк, помолчал, выпустил дым и сказал:
- Книги? Это да. Пустое... Хорошо. Раз уж ты так настаиваешь, я познакомлю тебя со своей линий передачи. Ты спрашивал три раза, а у нас принято уходить от ответа на первые два вопроса. В принципе, организация мы не закрытая. Просто довольно дикая, и потому не многим соответствующая. Но все виды миссионерства у нас запрещены. Мы снобы и идеалисты, а не какое-нибудь там НЛП...
- Не темни, - сказал я, - При чём здесь это дебильное НЛП, от которого ничего кроме нервных тиков не дождёшься? Говори по делу. Тем более, что я совсем не помню, какие два предыдущих раза ты имеешь в виду?
- Неудивительно, - улыбнулся Берс, - Ведь мы оба раза были настолько пьяны, что я наверняка с трудом различал хинаяну от махаяны.
- Ты имеешь в виду те разговоры? В баре Дома журналистов? Но почему это ты ушёл от ответа? Ты мне битых три часа рассказывал про все эти колесницы буддизма, я только успевал водку и апельсиновый сок заказывать.
- Но про свою линию передачи я тебе тогда ничего не сказал, - снова улыбнулся Берс, - Заметь, не сказал ни слова. Итак, слушай, сам напросился. Будда нашей исторической эпохи учил две с половиной тысячи лет назад, тогда же примерно и умер. Принц Гаутама, ты про него знаешь. В двадцать девять он ушёл из дома, в тридцать пять достиг просветления и дальше сорок пять лет учил. Три типа учеников у него было - извини, что повторяюсь. Это, чтобы самому не сбиваться.
- Отлично, я ведь того то рассказа не запомнил.
- Тем лучше. Первый, эгоистический, зашуганный тип - ищет лишь освобождения для себя, и чтоб никаких страданий. Это Хинаяна, малая колесница. Для менеджеров. Далее Махаяна - великая колесница, обед бодхисаттвы, возвращаться в сансару, тащить за собой существ, пока хотя бы одно страдает и так далее. Топ-менеджеры. Методы сложнее, но и вкалывать надо больше.