- А что? Это идея! - вдруг предложил Влад непонятно с чего, - А поедем на озеро? Тут офигенное горное озеро, неподалёку от аэродрома. Оттуда пешком потом дойдём до военгородка, и сразу в баню. А бухла и закуси сейчас накупим. Как вам такое предложение, а, парни?
Никто не возражал. Мы закупили много коньяка, всяких сыров и колбас, копчёного мяса и рыба, хлеба, помидоров и огурцов, ещё чего-то по вкусу - а потом договорились у рынка с шофёром старой чёрной "Волги" и поехали в горы, на озеро, купаться и загорать.
Вода была леденющей - это отрезвляло и позволяло пить дальше. Мы не гнали - должно было остаться на баню. Хотя Влад утверждал, что там будет.
- Там всё есть! Там же начфин! - сказал он и показал нам свой вертикально поднятый указательный палец.
- А что он там делает? - удивился я.
Я прекрасно помнил начфина, который летел с нами сюда - но был уверен, что он давно вернулся в Москву.
- Да он только сегодня из больницы выписался. У него рука сломана была. И сотрясение мозга, как обычно.
"И мне ведь тоже вечно по башке достаётся... - подумал я про себя, - А денег всё нет и нет..."
- На боевые ранения всё опять списали? - поинтересовался Берс
- Хер его знает... Алкаш он, конченый, наш Аркадий Степаныч... Почему - никто не знает. Жена, вроде, от него ушла. Он ей, небось, тоже всё пистолетом тыкал, в заложники брал.
- Может он контуженный? - спросил я.
- Кто его знает... Его к нам недавно перевели, из арбатского Пентагона. С понижением. Он там подрался по пьянке, с одним адьютантом его превосходительства...
- Собачья у вас в армии жизнь, я тебе точно говорю, Влад, - сказал Зюзель, - Бросай ты это дело.
- Есть такая профессия... - упрямо сказал Влад, - Хватит меня разлагать...
Майор выпил залпом стакан, с разбегу влетел в озеро и гордо быстро заплыл на самую середину почти идеально круглого, как огромное блюдце, чистого искристого водного пространства.
- Воины Спарты!!! Я поведу вас на дно, к дядьке Черномору!!! - орал он оттуда так, как будто провоцировал лавины.
На берегах озера было много отдыхающих - компании жарили шашлык, ловили рыбу, выпивали и купались. На Влада никто не обращал никакого внимания. Всё-таки он был сильный и свирепый, как и полагается воину специального назначения. Кинорежиссёр Зюзель издалека, наверное, весь светился тяжёлой питерской мрачностью, а Берс излучал какие-нибудь тибетские флюиды, ловко вписывавшие его в энергетическую обстановку местных гор. Что касается меня - я просто ни на что не обращал внимания, абсолютно расплылся в пространстве и ничего никакого от жизни не ждал.
Ничего и не случилось. Там был кусочек рая, и мы им воспользовались. Когда солнце начало садиться - двинулись в военгородок, тщательно убрав за собой мусор и пересчитав оставшийся коньяк. Вроде, на какое-то время ещё хватало.
- Да там всё есть, я говорю! - успокаивал Влад.
В бане действительно всё было. В предбаннике за столом сидел абсолютно пьяный начфин, замотанный полотенцем, в гипсе на левой руке и с перебинтованной головой. Из всех нас он узнал только Влада - но и этого не смог толком выразить. Кроме начфина в бане парились ещё пяток лётчиков и какой-то бедовый ординарец кого-то из аэродромного начальства. Он без умолку болтал о местных нравах и был законченным пройдохой и вообще конченым человеком. Видимо, в демократическом кругу честных солдат его терпели только за умение играть на гитаре и вменяемо петь, опираясь на врождённый слух. Начфин, приходя в себя, тут же от него требовал:
- Коля? Нашу! - и вырубался снова.
Мы выставили свои дары на стол - там уже стояла осетинская водка и лежала нехитрая закуска явно из местной столовой. Потом разделись, попарились, приняли душ, завернулись в полотенца и присоединились к отдыхающей компании. В Москву в четыре утра летели все - кроме Влада и ординарца Коли. Коля в столице вообще, по ходу, никогда не был - он был из Сыктывкара, но и там его уже никто явно не ждал.
Быстро выпив, Зюзель и Берс снова отправились в парилку. Я же попросил у Коли гитару - так, побренчать.
- Он всё уже пробухал? - строго спросил Влад Колю, кивая на спящего начфина.
- А я почём знаю... - неприятно осклабился Колян.
- Смотри у меня...
На этих словах начфин как-то умудрился воспрянуть.
- Будем знакомы! - радостно сказал он мне, едва продрав глаза, - Зови меня просто: Насралла из Эль-Фалуджи...
- Старик Похабыч, - сказал я, - Маргинальный анархический фронт.
- Кто это? - спросил начфин, аккуратно вытащил откуда-то пистолет и показал его мне, одновременно прикладывая палец к губам и косясь на Влада.
Влад встал, выпил стакан нашего коньяка и ушёл в парилку.
- Водки только осетинской не пей, Акула просил... - бросил он мне напоследок.