Настоящая собака должна уметь постоять за себя, а если придётся - то и убить любого, кто покусится на её свободу. Но она изначально несвободна - не то что дикий кабан. Когда моя последняя собака умирала от саркомы кости задней лапы - лапу ей отрезали, но метастазы угодили в горло - я до самой смерти от усыпляющего укола угощал её лучшим обезболивающим, добрым "паровозом" анаши в сухие и горячие чёрные ноздри. В прочих препаратах ветеринарные мудели нам отказали, ну да что поделаешь. Когда усыплённая собака умирала на даче - с ветки сосны упала мёртвая ворона. Их похоронили в одной яме, вырытой лопатой в ближайшей лесополосе. Хотелось сжечь - но не хотелось никого шокировать. Пусть черви не голодают.
Страх смерти заставляет людей верить хотя бы во что-нибудь - но, лишённая любых ощутимых данных, глупая вера эта с утекающими годами превращается в голимую агрессивность. Домашние животные и дикие люди - это нормально. Дикие животные - тоже хорошо, если забыть о существовании цирков и зоопарков. Но домашние люди - это просто какой-то пиздец всему. Всё у людей пошло вкось, криво и наоборот - и всё из-за какого-то страха смерти. Почему всё-таки собаки и свиньи - грязные животные для мусульман. Что это значит - грязное животное? Почему христиане отказали животным в этой концептуальной душе, которую за каким-то хером приписали человеку? Почему христиане не пускают женщину в какой-то там алтарь? Почему некоторые объединения мусульман так неуверенны в себе, что постоянно хотят навязать свои психозы окружающим? Почему у христиан нет обрезания, а у иудеев оно есть, и гораздо в более раннем возрасте, чем у мусульман, что здесь ноу-хау? Почему и те и другие стараются обернуть платочком голову женщины? Нет смысла всерьёз обдумывать этот детский сад. Зачем родители отдали меня ребёнком в музыкальную школу, где я семь лет оттарабанил на фортепиано, по три раза в неделю и по два часа дома каждый день? Для общего развития, благодарю.
Всю жизнь я пытался докопаться до истины. С самого рождения, как только начал хоть что-то осознавать, главной моей мотивировкой было осознать истину. Но в какой-то момент этот мой внутренний, он же психофизический, инструмент, настроенный только на истину - а на всё остальное ведущийся по инстинкту вибраций, от слабой к сильной, и так бесконечно, как кошка мучит мышь, несмотря на все слёзы тяжёлого в быту плюс глухого учителя Циолковского, видевшего большие надписи в вечерних облаках под Калугой, из трёх огненных букв - понял что надо, а что не надо замолчать. Так инопланетяне салютуют прозревшим.
И теперь, подобно всему в этом никаком подлунном мире, моя частная истина была амбивалентна, не содержала в себе оценки и не стремилась к таковой. Она была так же естественна, как всё живое - и даже выдерживала дважды антиэнтропийный спектр вибрационных порабощений.
Так я лежал в палатке, курил сигарету, пока никого вокруг не было - спецназовцы наверняка должны были вести борьбу за свежий воздух - и ни о чём таком не думал, чтобы с кем-то вообще по жизни конфликтовать. Покамест я на свободной территории - сам в себе. Здесь я абсолютно свободен, даже если парюсь. Даже если о тебе, моя любовь. И я всегда был на этой территории. Так что и без тебя бы запарился, не преувеличивай моё психическое здоровье. Почему кто-то где-то страдает, если мне хорошо? А ведь всё бы могло быть проще - если бы не этот чёртов наоборот. Я ведь знаю, что одно не может быть не связано с другим - но их то всех куда как больше. Мне всех, извините, не потянуть. Пусть сами раскинут мозгами. Как умеют. Как завещал великий Плейшнер. Под музыку Таривердиева взять, и, не скупясь, в миг обрести волшебные возможности, о которых много знает Берс, и полететь чистым облаком к родному дому. Сдохнуть, что ли?
Конечно, я дезертировал бы с любой государственной, межнациональной, буржуазной или религиозной бойни. Разве что если бы только анархисты-партизаны не воевали с какими-нибудь ну совсем явными козлами - тогда бы я не дезертировал. Но всегда в войне какая-нибудь причина найдётся конкретно для тебя - и если ты был поблизости, то можешь даже и пулей оказаться внутри, и стать самой войной. Как подумаешь, сколько цепочек тянется, кого можно было бы защитить - и ты уже на одной из воюющих сторон. Было бы оружие, это обязательно. Как завещал великий капитан Ахав, никогда не штурмовавший дикий город Грозный.
Был, да и есть, такой импортный доктор Гроф, по методу которого я однажды практиковал на Новом Арбате, в конце восьмидесятых прошлого века. Бывший советский чешский доктор, после запрещения в Чехословакии опытов с ЛСД эмигрировавший из Европы в Америку, а после запрещения и там своих экспериментов с тем же самым - по лечению алкоголиков и травмированных Вьетнамом военных приёмами лизергиновой кислоты под строгим врачебным надзором в специально оборудованных местах - доктор Гроф перешёл на какие-то шаманские техники, названные им голотропным дыханием, интенсивно, лёжа, под техно-музычку. И потом разбор полётов, если вставило. А вставляло.