Командир задумывался, и в то же время давал Зюзелю время для удачного ракурса.
- Я каждый день думаю о смысле слова "долг"... - сказал командир, и похлопал автомат по загривку, - И каждый день прихожу к одному и тому же выводу. Делай что должен, и будь что будет. Это придумал не я. Этого вообще нельзя придумать, что кто-то где-то кого-то должен раз и навсегда остановить. Пусть даже ценой собственной жизни. Но так устроен этот мир. И пока я жив - я буду делать то, что должен.
- Стоп! - сказал Зюзель, и выключил "Конвас" - Снято!
- Уф... - вздохнул командир и вытер платком пот со лба, - Заебала жужжать эта ваша хуёвина!
Было понятно, что слегка раздражён он был не этим жужжанием, а своими излишними умственными усилиями.
- Да просто как-то слишком тихо тут у вас! - заявил на это позитивный Берс.
- Тихо? Вы ещё услышите ночью, САУ, - вмешался Акула, - Самоходная артиллерийская установка, ведущая тревожащий огонь. Залп каждые тридцать секунд. Они отсюда всего лишь в километре. Я первую неделю, как их туда поставили, вообще спать не мог. Земля трясётся.
- Поп на курице несётся... - усмехнулся Блаватский, чистя очередное неоплодотворённое варёное куриное яйцо, символ жизни, как Де Ниро в "Сердце Ангела" Алана Паркера.
Сколько раз я смотрел пинкфлойдовскую "Стену", снятую тем же гениальным Паркером? Пятьдесят? Сто? Сколько выпито и выкурено под неё - и столько же, когда недавно умер безумный алмаз Сид Баррет. Чечня - вам бы здесь побывать. Продюсеры наши ещё ведь и рок-оперу забабахают, про Чечню, типа "Баллада о талибе". Пел же писклявый Витас "Родина моя Беллорусия - песни партизан, звёзды да туман" на последний юбилей победы во второй мировой?
- И кого он тревожит, этот огонь? - спросил Берс, кажется, про тревожащий огонь от самоходных артиллерийских установок.
- Он тревожит духов, - ответил Акула, - Кого ж ещё? Ну, ещё животных в горах. Разведчик наш там почти всё время ползает, обнаруживает тайные тропы, наносит координаты. Наблюдает пару суток и засекает ночные передвижения. Наносит координаты на карту. Ну, вот они по ним и тревожат своим огнём...
Мы вернулись в палатку.
- Нормальное интервью получилось, - похвалил меня Зюзель, - Ладно. Парни, я пару часиков вздремну. Мне надо всё обдумать.... Хер поспишь в этом Моздоке - сплошное комарьё... А то нам ещё вечером предстоят долгие разговоры за знакомство... Я лично видел, как Акула посылал за выпивкой какого-то исполнительного парня.
- И доктор обещал зайти... - добавил я.
- Предстоит первая проверка связи, - подытожил Берс.
Зюзель плюхнулся на койку и через три минуты уже храпел.
Берс присел на стул и погрузился внутрь себя. А я решил почитать книгу, лежащую на койке поручика Блаватского. Книга была аккуратно обёрнута в газету "Красная звезда".
Это оказалась, как и обещал Акула, "Тайная доктрина" госпожи Блаватской, которую я не перечитывал лет эдак с восемнадцати. Я разыскал свою любимую главу - про офигенные цивилизации махоньких лемуров и атлантов, что были под три метра ростом, как бы ни скрывал эти окрыляющие тайны заговор мелкобуржуазных археологов. Шрифт книги был сверхмелким, как и положено любой тайной доктрине. Я углубился в чтение. Вскоре мои волосы встали дыбом, я закрыл книгу и понял, что нахожусь совсем не там, где мне диктует мыслительная привычка. Дальнейшего рациональный аппарат левого полушария мне расшифровывать не стал, а правое вообще замкнулось на себя, требуя хотя бы пятки каннабинола.
Берс курить отказался, так что я забил маленький косячок и отправился на воздух. Курил, и наблюдал тренировку бойцов.
Выглядела тренировка следующим образом. Боевая машина пехоты ездила туда сюда на пятачке в пятьсот квадратных метров. На броне сидели пятеро бойцов с автоматами, а на башенке примостился какой-то парень в тельняшке, провозглашающий наличие фугасных вспышек то справа, то слева. Машина тогда резко тормозила, а бойцы спрыгивали с неё и укрывались за бронёй, собираясь слаженно противостоять вероятному противнику.
Одному крепко сбитому невысокому пареньку его сосед в прыжке заехал прикладом по подбородку и, возможно, выбил зуб. Я со своего бруствера это заметил - ещё секундой назад не заметил бы, поскольку закуривал "пустышечку" - но всё-таки заметил. Это происшествие за собой ничего не повлекло - все продолжали спрыгивать. Паренёк периодически щупал рукой рот - может, проверял, шатается его ли зуб. И если его нет - может, шатается соседний от выбитого. А может, и всё у него было с зубами в порядке - так, слегка губу расквасил, о приклад товарища.