Но один приятный успех я от кинематографа всё-таки поимел - и даже получил за него полторы тысячи долларов. Это был рассказ, а затем киносценарий о Чечне 1995-го года - "Снять нельзя воскресить". Рассказ я написал за один вечер, под бутылку водки и два литровых пакета апельсинового сока, на дачном чердаке. Мне надо было подать его в качестве работы на творческий конкурс во ВГИК. Героями рассказа были фотожурналисты - так называемые стрингеры, снимавшие в Чечне всякие ужасы и продававшие их задорого западным фотоагентствам.
Оба главных героя рассказа, молодой да ранний фотограф и старый советский опытный, которых я практически списывал с живых знакомых людей, по сюжету нещадно погибают. Один, раненый при штурме Грозного, долго агонизирует - а друг его фотографирует, чтобы тоже продать фотографии. А после и сам друг стреляется, через пару недель, в шоке от этой дружеской смерти. Когда он стреляется - он тоже фотографирует себя со штатива.
Просто зомби какие-то. Понятно, что фильм никто ставить не стал - в киносценарии, кроме обоих главных героев ещё погибает американская журналистка, и добрый водитель-ингуш, не говоря уже о десятках трупов солдат и боевиков, раскиданных по всем семидесяти страницам шибко матерного текста, и всех пожирают собаки, само собой. Есть там и два сквозных героя-вертолётчика - они, как у тарантино, треплются на отвлечённые темы, летая и стреляя во всё, что движется. Короче, ничего, подобного моей откровеннейшей кичухе, в солидных столичных киноорганизациях отродясь не читывали, чтоб им там башни, сука, посрывало. Хотя таким тыщи лет ничего не срывало - с чего бы это вдруг и прям из-за меня? Что я - Уильям Блейк, что ли, или Герман Мэлвилл? Но пораженье от победы отличать - смысла нет, это верно.
Всероссийскую премию мне дали по настойчивому требованию режиссёра Германа-старшего, эдакого советского кинобосха. Я ещё в десятом классе пропёрся от его давным-давно запрещённой коммуняками антисоветского фильма "Проверка на дорогах". Первый правдивый фильм о войне - как я понял уже после. Ну, всё-таки у него отец - военный писатель. А я тоже ведь правду написал в своём киносценарии - хотя и в художественной форме, если такое вообще возможно. Не реализован, ну да хрен с ними, этими пугливыми бюджетными самоцензурированными извращенцами. Хорошо хоть там с матюгами много реплик, в киносценарии. Они, киночиновники зашуганные, свою жизнь в свободном искусстве проебали - понятно, что им страшно об этом задуматься, не то, что вдруг взять и начать понимать.
Хотя лично мне те деньги оказались весьма кстати - потому что, узнав о победе в конкурсе, я уволился со всех своих сволочных журналистских каторог и радостно забухал, предвидя великое - как вскоре выяснилось, иллюзорное - денежное кинобудущее. Понятно, сильно обломался. Понадобилось несколько лет, чтобы окончательно распроститься с этой мечтой - по лёгкому срубить бабла на искромётном описании народных да этнических страданий.
Какое-то время мне потом ещё подкидывали денег от киноиндустрии, тогда ещё стагнировавшей - подкидывали, молодцы, небольших авансов, чтобы я не унывал. Но очень скоро мне пришлось перестать припоминать всю эту чеченскую подоплёку моего появления в кинобизнесе, иначе люди от меня практично шарахались. По е-мейлу - а я вывесил рассказ в Интернет, и он вскоре был скопирован и размножен парой десятков скандальных сайтов, обсуждён, изруган и замечен тысячами опёздолов - мне даже стали приходить неприятные письма с угрозами, что не могло не тешить авторского самолюбия, но на поиск работы не вдохновляло. Скорее на просьбы о политическом убежище и социальных гарантиях в фунтах стерлингов.
В рассказе главным героем один раз упоминается аббревиатура ФСБ, в не очень приятном контексте - но это паранойя главного героя рассказа, я здесь ни при чём. Герои всегда держат верх над своими авторами, иначе они не были бы героями.
Ни разу больше мне не удавалось написать ничего дельного по пьяни. Абсолютно. Ноль. Только по обкурке, на трезвую голову. И вот так к этому привык, что даже пробовать не хочется. Пошли вы все сегодня оганизованной колонной на хуй со своим кинематографом - кроме Берса и Зюзеля, разумеется. И Такеши Китано с братьями Коэнами и Терри Гиллиамо. Вонг Карвай. Данелия. Квирикадзе. Ким Ки Дук. Кустурица. Я не патриот. Кого не упомянул - из правдивой скромности.
Правильно говорил вечно не старый Камю, разбившийся на машине в одиночку, подобно Цою - умирать имеет смысл только за свободу, потому что лишь в этом случае человек знает, что умирает не до конца. К кино это относится в полной мере - или уж снимать его, как единожды первое и последнее, или это всё такое же мозгоёбство, как и вся наша недоразвитая общность имбицильных культур.