Итак, нас трясло. В голове ползали концепции. Слегка непривычные - но, в общем и целом вполне мои, ничего такого. О том, что немецкий народ поверил Гитлеру-писателю, а Гитлер поверил немецкому народу-воину, и как все в итоге оказались страшно разочарованы друг другом. Обычно при раздумьях о тираниях и тиранах меня жгла мстительная гордость отмщения. Однако тут я вдруг понял, что если бы встретил на дороге Гитлера - то просто взял бы его бережно на руки, чтоб его ненароком не раздавили пешеходы, отнёс на обочину и посадил на самый удобный зелёный листок травы. Да... Трава всё же лучше насвая, на много порядков. Что-то он не особо меня торкает. Психосоматика, что ль, другая у горских народов? Или просто курицы объявили химический саботаж?
Потом я думал, что России срочно надо переносить столицу из Москвы - но, понятно, не в Питер, и даже не в небесный Иерусалим, как предлагал Кащей, ставший за год до смерти служкой московского тайного отделения катакомбной церкви - а куда-нибудь в Нижний Новгород, или даже в Омск. Омск хороший город - он не предатель, как некоторые другие, частично уничтоженные своими же, города.
Потом насвай заставил меня обратиться к неопытному познанию того, что целое не есть сумма частей. Раскусить сие было зело нереально, поэтому, наверное, и произошла резкая переключка на захватывающую идею о том, что любая харизма это просто взгляд, как таковой. Напоследок всплыла нацболовская, что ли, речёвка - "сегодня мы с плакатами, а завтра с автоматами" и строчки из песни про дельта-план, который только один и может помочь.
Вертолёт на обратном пути над нами уже не кружился, да и трясло тоже не так сильно, по неизвестной причине - но всё равно про насвай я очень скоро забыл, погружённый в ебанутость собственных внутренних органов, типа печени-провокатора. Раздумывал о вечерней супер-пупер пьянке. О том, как могут выглядеть Разведчик и Контрразведчик. И мечтал о том дне, когда же, наконец, я снова увижу мою любимую и детей - чтоб поскорее он настал, этот день, без всяких препятствий и в своё время. Приблизить его не получится.
Слева от дороги расстилалось огромное мусульманское кладбище - каменные надгробия стояли тесными рядами, на множестве могил стояли высокие, метра в четыре, железные пики. Этим помечался факт погребения шахида, умершего с оружием в руках. Наши бойцы смотрели на эти пики в привычных раздумьях о вечном.
Потом была Ханкала, наш лагерь, косяк в одиночестве, трёхчасовой укрепляющий сон - Зюзель с Берсом что-то там опять снимали, но я был им ни к чему.
Разбудили меня вполне себе свежим, к неспешному началу пьянки. В палатке, как я предполагал, уже присутствовали Разведчик и Контрразведчик. Мы познакомились.
- Вася, - сказал Контрразведчик негромко.
- Петя! - проорал Разведчик.
Они сидели на своих кроватях. Разведчик Петя штопал амуницию, а Вася перебирал привезённые из Москвы гламурные журналы с обнажёнными красавицами, бормоча при этом:
- Так... Это - замкомвзводу... Нет... Зампотеху. Так... А это кому? О, а это мне, любимому... А майор пусть вот на это подрочит, на журнал "Здоровье", на здоровье... Я извиняюсь, хе-хе...
Хитрым он не выглядел. А вот Разведчик Петя выглядел конкретным сильным хищником и убийцей, хотя с виду казался простым парнем, даже тщедушным, с лишь слегка криминализированным прищуром. Такие в советское время умели шустро пролезть без очереди к окошку пивного ларька, аппелируя к наличию у себя смертельно больных родственников. Зато Контрразведчик больше походил на комсорга технического ВУЗа времён андроповщины. Рецессивно-репрессивной и антидепрессивной наоборот - такой вот андроповщины, хитровыебаной, но при этом дешёвой, как неочищенная водка.
Были в палатке и незнакомые лица - а именно некий субъект, весь рот которого был в золотых зубах, как у рэппера. Этим ртом он широко ухмылялся. Был смугл, высок, слегка ссутулен и вообще сигнализировал - моё место на войне такое, что особее меня особей не бывает. Ни в каких иерархиях не значусь, веду процесс изнутри, своей дорогой. Понятно, какой. Куря сигару - неужто гаванскую?! И говоря:
- Ну ладно, землячки. Удачно набухаться. Жалко, я в завязке, а то бы накатил с вами...
Уходить субъект при этом никуда не собирался - стоял посреди палатки, рядом с выключенным телевизором. Наблюдал, как молодой боец режет овощи. Периодически рассматривая свою сигару - будучи при этом полной противоположностью мексиканского субкоманданте Маркоса. Хотя, что мы про него знаем? Ну, снимали про него документальное кино Оливер Стоун и Павел Лунгин, жили с ним в его вооружённом отряде сапатистов. А это кто тут, посреди нашей палатки, в Чечне, с кубинской сигарой? Что ещё за мутный пёс войны?