А сейчас, в эту войну, наша съёмочная группа поужинала консервами и стала укладываться спать. Пьянка закончилась - завтра предстояла операция, с выездом куда-то на броне. Зюзель тоже пошёл покурить со мной и Берсом.
Курнули, как всегда, на бруствере, два больших косяка. Штакеты кончались, но это меня не страшило - Акула пообещал завтра проехать через Аргунский рынок, на котором я в прошлый раз совсем забыл присмотреть каких-нибудь папирос для забивки. Манил меня тогда насвай. Так себе, ничего особенного.
Курили молча. Потом покурили по "пустышке". Зюзеля наконец-то нахлобучило, и он внутренне раскрылся помощней. Да и расцвет его кинотворчества давал о себе знать - всё-таки дня четыре уже снимаем. Или сколько там?
- Я, - сказал весомо Зюзель, - Лет десять назад был в Нью-Йорке. Снимал диплом для одной выпускницы Нью-Йоркской киношколы. Меня постоянно там за это накуривали. Помощнее шишки, конечно, чем твои.
- Везука! - усмехнулся я.
- Так вот, - продолжил Зюзель, - Поехал я с этим же примерно "Конвасом" на одну из башен-близнецов, чтобы снять панораму Нью-Йорка. Полицейский долго требовал бумагу - разрешение на камеру и съёмку. Ай эм стьюдент! О кей. Залезаю наверх. Снимаю.
- Это потом твой в клип "Аукцыона" вошло, где Гаркуша на велосипеде в одну реку неоднократно въезжает?
Зюзель не обратил внимание.
- Там на крыше, на стене, написано слово "хуй". Мало того - через два года я увидел в кадре одного из фильмов Дерека Джармена, там два пидора о чём-то на этой крыше говорят, и на заднем плане та же надпись.
- Ни хуя себе... - сказал я, - А теперь этой надписи нет. Усама, будь он не Ладен. Или Буш - объелся груш.
- Почему? - удивился Зюзель, - В кино она есть.
- Это делает его документальным?
- Границы размыты... - пожал плечами Зюзель, выбрасывая бычок.
Мне ещё надо было, как я вспомнил, постирать носки. И развесить их там, где показал замполит Акула - а то с другого места запросто спиздят. А там особое место. Блаватского. У него глаз насквозь увидит, кто носки спизданул.
Так я и поступил. Бойтесь, твари, гнева терпеливого человека.
Больше мы в тот день не бухали и спокойно легли себе спать-отдыхать. Возможно, правда, это мне лишь так показалось, потому что меня закружило? У меня и раньше выпадали из памяти целые дни. Даже два первых дня той чеченской выпали - войска ввели одиннадцатого декабря, а я позвонил в редакцию с сообщением об этом только на четвёртый день. Так меня тогда споили проклятые прибалтийские наёмники-алкаши. Я тогда замочил в алюминиевом, как сейчас помню, тазике свои нуждавшиеся в стирке личные вещи - а потом мы резко побежали куда-то в сторону центра, где гостиница "Кавказ" и дворец Рескома. Посмотреть, как взрывом оторвало голову американской тележурналистке Синтии Эльбаум. Когда вернулись - на месте дома, где мы остановились, была воронка. Потом я вспомнил, что и ножик свой прикольный, привезённый из Китая, оставил на столе, потому что резал им там колбасу, хлеб и сыр.
Теперь я всегда, когда занимаюсь стиркой своих личных вещей или режу продукты питания - вспоминаю ту оторванную женскую голову с длинными белыми волосами, зиму, висящие на ветке дерева и дымящиеся от мороза внутренности человеческого тела, и всю эту злоебучую бомбёжку по живым людям, с их простым бытом и надеждами на лучшую жизнь.
"Съем-ка я грибы в одну харю... - решил я, - Всё равно Зюзель художник, Берс почти просветлённый, а я? Маргинальный нарик с нобелевскими амбициями? Только мне здесь нужна настоящая психотерапия. Ай эм файа стата, факин инстигейта... Ай эм файа стата, твистед файа стата!"
Вот так, под "Продиджи" в башке, я достал и съел всю свою тайную порцию псилоцибиновых грибов. В ночи, в одинаре, расслабленно и без палева.
22.
Без внутреннего экстрима жизнь невыносима никуда во вне. Ни воли, ни покоя, ни, на хер, поэтических пошлостей - даёшь один сплошняковый прорыв в неведомое. А проиграть невозможно - только уровень энергии остаётся надолго, всё остальное ненужное съёбывает мало-помалу. Так и следует жить. Когда впервые в моей жизни мощная военная пуля ударила в ствол дерева в полуметре от меня - я понял, что к чему, зачем и через что. Можно сказать - выбрал срединный путь раз и навсегда. Скорее всего - выбрал его значительно раньше, просто в который раз понял. Что? Всё. Со всяким случается.