Алексей Антонов
Гады
Заметки на полях романа Ака Вельсапара «Кобра» с привлечением в соавторы Аристотеля
В 1-м номере «Дня и Ночи» 2008-го года мы опубликовали рассказ талантливого туркменского прозаика Ака Вельсапара, пишущего на русском и волею известных обстоятельств оказавшегося в эмиграции в Стокгольме. Название рассказа — «У оврага, за последними домами.» И, хотя речь в нём шла о сначала повзрослевших, а потом и заматеревших щенках, «вскормленных молоком Большой белой суки», подготовленный читатель понимал, что это повествование — не только о собаках, но и о людях, а если шире — об огромной, расколовшейся на куски Империи, где действуют разные механизмы выживания. Один — на службе у Хозяина, на сытом поводке, другой — в постоянном поиске пищи, но без ошейника, на свободе. В результате эти два, когда-то родственных, мира встречаются в кровавой схватке. Вельсапару вообще свойственно мыслить метафорами и аллегориями и через них исследовать социум. Его панорамный роман «Кобра», вышедший в 2005-м году в России, — свидетельство такого исследования. Нам думается, что публикуемые ниже заметки выходят за оценочные рамки собственно романа и касаются устройства жизни вообще, её вечного перетекания из тирании в демократию и обратно, и будут интересны не только тем, кто уже познакомился с произведениями нашего автора, но и размышляет, помимо них, о социальных моделях человеческого существования.
Редакция «ДиН»
1
«Кобра» — десятая по счёту книга известного туркменского писателя Ака Вельсапара. Неудивительно, что зрелая рука мастера угадывается сразу же с первых строк.
Вот в сумерках едет за свежей травой для скота Какабай Нелюдимый — мимо сельского кладбища Чарвы, куда обычного человека и днём калачами не заманишь: «Скрип кое-как смазанных колёс заглушает стрекот насекомых в траве, но отнюдь не шакальи голоса. Их хохот доносится со стороны могил. Уж не проделки ли это мертвецов? Опять его подвела собственная жадность! Зачем дотемна косил траву? Да ещё ишак, лентяй проклятый, едва плетётся! Тревога в душе прямо прёт через край… Сердце чует недоброе…» (стр. 8)
И точно. Из темноты вдруг появляется зловещий белый ягнёнок и начинает разговаривать человеческим голосом. Чудеса подстерегают читателя и в следующей главе. Каждую ночь сторожа на полевом стане — Овеза — навещает человек в чёрной одежде; таинственный белобородый дервиш, бормоча угрозы, преследует жену Овеза — Марал.
Кажется, что мистика с восточным колоритом будет сопровождать нас и в дальнейшем. Однако вскоре выясняется, что мы ошибаемся в этом предположении. Несмотря на то, что автор выказывает себя явным мастером занимательной прозы, она его в данном случае вовсе не устраивает. В романе «Кобра» живущий с некоторых пор в Стокгольме Ак Вельсапар ставит перед собой задачу — ни много, ни мало — вскрыть анатомию всего постсоветского или «евразийского», как он его называет, типа общества, в большинстве случаев утвердившегося на обломках некогда могущественной «Красной империи». Вот почему писателя интересуют, скорее, не личности, а типы и явления. Это своего рода социологическое исследование в стиле «Зияющих высот» Александра Зиновьева. Во всяком случае, выражение «зияющие высоты» едва ли случайно встречается в тексте романа на странице 127 («Пусть коллективная нравственность людей поднимется на зияющие высоты, чтобы никто не посмел покушаться на неё»).
Правда, издательство «Селена» (г. Тула), напечатавшее в 2005 году книгу «Кобра», характеризует её как «роман-притчу». Однако, в действительности, роман оказывается более многоплановым. Значительное место в нём отводится теме взаимоотношений человека и природы. Ведь главный герой романа — обыкновенная пустынная кобра, непостижимым образом обернувшаяся человеком — Мусой Чоли — вторгается в мир людей именно для того, чтобы защитить мир пустыни. И, хотя противостоящие Кобре руководители пустынной страны (в которой, без труда, угадывается Туркмения), — господин товарищ Президент и его правая рука, — Ларин — тоже, в конце концов, оказываются злыми демонами пустыни — Вараном и Богомолом — всё-таки в жанровом отношении роман «Кобра», скорее, можно охарактеризовать как антиутопию. В нём анализируется такой тип тоталитарного общества, который — в интересах людей — никогда бы не должен появиться на земле. Описание этого режима доводится автором до таких крайностей, такого гротеска, что порой изображаемое выглядит прямо-таки театром абсурда. Ведь очевидно, что каким бы реакционным ни был любой существующий на земле режим, всё-таки трудно представить себе, чтобы Президент страны на приёме иностранных гостей стал бы палить по собственным гражданам из «Калашникова», или чтобы людей на улице сгребали бульдозером.