Сколько прошло времени, Яра не знала, как вдруг боковым зрением ей почудилось на дороге какое-то движение. Подойдя ближе к забору, Яра прильнула к нему и посмотрела вправо. Сначала ей ничего не было видно в предрассветной мгле, а потом вдруг из темноты, будто нарисованные, стали появляться очертания всадников на лошадях. Яра почувствовала, как сердце пропустило удар. Мало того, что всадникам неоткуда было взяться на дороге среди ночи, ведь в той стороне тупик, уходящий в лес, так еще и лошади, и люди казались раза в полтора больше обычных. Тем не менее это не было галлюцинацией. Всадники приближались, Яра уже могла сосчитать их: четыре.
Боясь привлечь к себе внимание, Яра медленно отступила назад, прижалась спиной к растущей позади груше. Всадники поравнялись с ней, и только тогда Яра поняла, что не слышит ни цокота копыт, ни хриплого ржания лошадей, ни звонкого стука железных доспехов, которые были надеты на всадниках. Все происходило в полной тишине, и это пугало еще сильнее.
Три всадника пронеслись мимо, но последний, четвертый, вдруг остановился. Яра стояла ни жива ни мертва, во все глаза смотрела на словно сошедшего со страниц книги рыцаря, а тот медленно повернул голову и уставился на нее. В темноте и с большого расстояния Яра не могла рассмотреть его глаз в узкой щелке шлема, но была уверена, что он ее видит.
И тогда она приняла единственно правильное решение: сорвалась с места и, не разбирая дороги, бросилась к дому. Яра не знала, перемахнул всадник через забор и преследует ее или же остался на дороге и лишь провожает насмешливым взглядом. Она бежала и желала одного: как можно скорее очутиться в доме. Ворвавшись в гостиную, Яра захлопнула за собой двери с такой силой, что едва не вышибла стекла в них, взлетела по лестнице на второй этаж, забежала в комнату и нырнула на кровать, с головой накрывшись одеялом.
Оказавшись в безопасности, Яра вдруг в полной мере осознала всю глупость своего поведения. Ей тридцать два года, она взрослая женщина с высшим образованием, десять лет прожившая в большом городе, а ведет себя как глупая деревенская баба девятнадцатого столетия. Увидела на ночной дороге призрачных всадников и струхнула так, будто в десять лет пошла на спор ночью на кладбище.
У нее просто галлюцинации. Она выпила вина за ужином. Ей все показалось. От холмов отражаются звуки и образы. Или вовсе где-то рядом снимают кино. Вот она и увидела часть съемочного процесса.
Яра расхохоталась. И смеялась как безумная, пока из глаз не покатились слезы. Поистине, глупость человеческая безгранична. Но вылезать из-под одеяла и идти на улицу проверять, не стоят ли на дороге операторы с камерами, она не рискнула.
4
– Кино? – удивленно переспросила бабушка. – Не слышала. Никогда в наших местах никаких фильмов не снимали. А почему ты спрашиваешь?
– Да так, – Яра как можно безразличнее махнула рукой. – Ночью видела каких-то ряженых на дороге, вот и подумала.
– Ряженых? – в голосе бабушки послышалось искреннее любопытство.
Яра хорошо помнила наказ бабушки никому не рассказывать о том, что видела. Пронесла этот наказ через все детство и юность. Боялась, что ее сочтут сумасшедшей или будут насмехаться. Справедливости ради, с возрастом она видела странных вещей все меньше, а после того, как уехала из Змеевки, и вовсе перестала. Не было в ее жизни больше ни жеребят ночью, ни летающих в небе великанов, ни светящихся глаз в темном углу, донимавших ее в детстве. А профессия научила вытаскивать на свет из этих самых темных углов любые тайны. Вот она и призналась бабушке:
– Это были всадники. Четверо рыцарей, закованных в доспехи, на лошадях. Они были раза в полтора больше обычных людей и скакали будто по воздуху.
Бабушка поджала губы, ничего не ответила. А Яра, внимательно наблюдавшая за ней, узнала на ее лице то же выражение, что видела много лет назад.
– Все, как в детстве, да? – спросила она. – Я видела таких же призраков в детстве?
– Они были разными, – нехотя призналась бабушка.
– Но ты тогда посчитала их моими фантазиями. Почему передумала сейчас? Тоже видела?
– Я – нет.
Полина Андреевна сделала акцент на слове «я», и Яра догадалась почему.
– А дедушка?
– Он видел. Это у тебя от него.
– Мама?
– Тоже видела. – Бабушка вздохнула. – Мне иногда кажется, она потому и не приезжает сюда. Твоя мама – человек науки. А то, что она видит тут, не укладывается в ее представление о мире. Люди не любят того, чего не понимают. Вот твоя мама и избегает приезжать.