– Вася! Давай к раненому, звони по квартирам, вызывай «скорую» и опергруппу! – велел Ларин. – Я – к Толяну.
И, не слушая ответа, опрометью побежал вниз по лестнице.
Внизу, под аркой, оперативник наткнулся на мокрого и злого Дукалиса.
– Этот козел в подвал ушел, – попытался оправдаться тот. – А водку я спас.
– Какая к черту водка? У нас мокруха. – Андрей был настроен решительно. – Давай, пока «клиент» не ушел, за ним. Кстати, погоняло «Мориарти» тебе ничего не говорит?..
Дукалис в ответ лишь недоуменно пожал плечами, и оперативники с предосторожностями устремились к подвальной двери, за которой скрылся незнакомец.
Подвал оказался по старинке необлагороженным, будто до местных дворников не удосужились довести указание о запирании дверей от кошек, бомжей и террористов. Тусклый свет чудом сохранившейся лампочки высвечивал в полумраке обернутые дерюжкой и рубероидом трубы, загаженный всякой бесхозной живностью шлак на полу и несколько полусгнивших досок, которые, по всей видимости, должны были изображать мостки.
– Слушай, Андрюха, может, подождем лучше группу? – шепотом осведомился Дукалис. – А то потом не отстираемся, да и блох тут наверняка по колено.
– Нельзя, Толян. – Ларин осторожно поднял с пола обрезок металлической трубы. – Если не пойдем – потом не отпишемся по теме типа «на каком основании было принято решение оставить амбразуру без грудного прикрытия». А так, глядишь, по лишней справке в ДОП[5] сунем. Давай потихоньку вперед…
Спугнув по дороге пару драных кошек, оперативники миновали несколько помещений из подвальной анфилады, но ни затаившегося убийцы, ни другого, открытого выхода так и не обнаружили.
– Ты представляешь, где мы идем? – поинтересовался Дукалис у напарника. – Мне кажется, что уже пропёхали дома два.
– Тс-с-с! – Ларин предостерегающе приложил палец к губам, а затем показал на узкую вертикальную полоску света в дальнем углу очередного помещения.
Дукалис, направив пистолет в указанную сторону, лишь кивнул – он тоже заметил за неприметной дверью, обшитой нестругаными досками, движение какой-то тени. Затаив дыхание оперативники двинулись вперед, но, когда до двери оставалось каких-нибудь три метра, подвал озарил яркий всполох света, подобный фотовспышке. Неизвестно откуда вдруг дунул порыв холодного воздуха, запахло озоном, и из глубины помещения долетел обрывок странной фразы, сопровождаемой каким-то кашляющим смехом: «fuck you!»[6].
Полуослепший Дукалис одним прыжком преодолел оставшееся между ним и дверью расстояние, рванул на себя ручку, сунув перед собой пистолет: «Стоять! Я контуженый афганец! У меня справка есть!», но ответом ему было лишь дыхание Ларина над ухом и его голос: «Ша, Толян, поздно пить „Боржоми“, если почки отвалились. Тут пусто».
И действительно, в каморке, на пороге которой оказались оперативники, больше напоминавшей размерами платяной шкаф выпуска пятидесятых годов, не наблюдалось ни одной живой души.
– Андрюха, помнишь анекдот? – недоуменно озираясь, поинтересовался Дукалис. – Слон обвалялся в муке, смотрит на себя в зеркало и удивляется: «Ох, и ни фига себе, пельмешка!..» Вот и я про то же…
Ларин, вслед за Дукалисом посмотрев по сторонам, удивленно присвистнул: в недрах загаженного подвала каморка-супершкаф выглядела нереально чистой. Ее пол и стены были облицованы светлым кафелем, у стены красовался щиток с непонятными приборами, смутно напомнившими внутренности командно-штабной машины, которую Андрей когда-то видел на военной кафедре в институте. На встроенном в стену небольшом столике, чуть пониже мерцающего экрана монитора, красовалась компьютерная клавиатура. Входная дверь, такая неприметная снаружи, внутри каморки была покрыта блестящим белым металлом и, очевидно, могла плотно закрываться, так как была снабжена сложным замком, ригели которого одновременно входят в четыре паза со всех краев.
– Ни фига себе, пельмешка! – еще раз задумчиво повторил Дукалис, оглядываясь по сторонам. – Куда же он, гад, делся? Андрюха, здесь должен быть еще выход… Ага, нашел!.. – И потянулся к большой красной кнопке с надписью «Exit»[7].
– Подожди!.. – Ларин не успел закончить фразу, как его напарник уже вдавил палец в кнопку.
Снова – ослепительная вспышка света, легкий запах озона, затем – грохот, темнота, ощущение стремительного полета, будто во сне срываешься с заоблачных высот и летишь в небытие.
– «Андрюха, ты жив?..»
6
Fuck you! (