Фиери немного помолчал.
— Ну и что же вы предлагаете?
— Это зависит от того, чего вы от меня хотите. Но вообще-то сегодня вечером у меня может появиться возможность… Словом, здесь я легко бы могла со всем разобраться.
Снова наступило молчание, на сей раз продолжительное. Кристин спокойно ждала ответа. Наконец Фиери заговорил:
— Вообще-то до меня здесь кое-что доносилось. Так, говорите, у вас есть доказательства…
— Весьма убедительные.
— Источник?
Этого вопроса Кристин ожидала и заранее к нему подготовилась.
— Источник в высшей степени надежный, с хорошим положением и весьма заинтересованный в том, чтобы мы знали правду.
— Действительно надежный?
— Полностью. Можете мне поверить.
— А Катанья и впрямь может мне навредить?
— Да он уже навредил.
— Хорошо. Займитесь этим делом. Гонорар обычный. Позвоните, когда все будет кончено.
Глава 28
В семь вечера Сара переоделась: джинсы, белая безрукавка и любимые, хотя уже изрядно стершиеся на подошве спортивные туфли. Джинсы, обычно тесно облегающие бедра, сейчас попросту висели, пришлось потуже затянуть плетеный кожаный ремень.
Сара вышла на кухню, опорожнив, наверное, половину морозильника, набила стакан льдом, налила виски и заставила себя в три глотка выпить его. Затем она вновь наполнила стакан и принялась потягивать виски, наблюдая, как медленно тает лед.
В семь пятнадцать зазвонил телефон. На третьем звонке Сара схватила трубку. В мембране что-то щелкнуло. Послышался негромкий, но твердый голос с легким американским акцентом: Кристин. Пощелкивание в мембране указывало на то, что звонят из автомата.
— Как хорошо, что мы сегодня встретились. Надеюсь, не в последний раз. Надо бы посидеть как-нибудь, выпить немного. — Условленный код.
Вслед за Кристин Сара повесила трубку, перемотала ленту и стерла запись. Лента продолжала крутиться, выдавая прежние сообщения.
При звуке знакомого прерывающегося голоса у Сары от боли перекосилось лицо. Данте. Просит позвонить, говорит, что соскучился и надеется на скорую встречу. В животе у Сары заурчало, а нёбо вдруг снова обожгло только что выпитым виски. Сара изо всех сил — чуть на куски не разнесла — трахнула по автоответчику, целя в кнопку «Стоп». Дрожащими пальцами она снова прокрутила запись. Сара слушала этот голос в последний раз. Ее охватило острое чувство боли и собственной вины. Она стерла запись и вместе с ней все свои сомнения.
Сара уже натягивала в передней куртку, когда вспомнила, что надо выключить радио. До нее донеслись первые такты знакомой мелодии: «Убийственная блондинка». Сара громко рассмеялась. Смех гулко отозвался в пустом доме. Она выключила радио и вышла на улицу.
В нескольких сотнях ярдов отсюда Кристин вышла из телефонной будки и поспешно двинулась вниз по улице. Стараясь не привлекать ничьего внимания, она ловко двигалась в толпе, которая текла, как обычно, по Кингз-роуд. Никто особо ее не замечал, а если и заметил, то многого не скажешь: блондинка, хорошая фигура, наверное, привлекательное лицо. Только наверное, потому что бейсбольную кепочку она так низко надвинула на лоб, что половина лица оказалась закрытой. Шла Кристин деловым шагом, но локтями никого не расталкивала. Смотрела прямо перед собой, по сторонам не глазела и восхищенные взгляды прохожих ловить не старалась. Незаметная, незапоминающаяся женщина — как раз то, что надо. Кристин повернула за угол и направилась к белому фургону.
Его украл полгода назад некий Дэниэль Корда. Он перекрасил его, поменял не только номерные знаки, но и на двигателе и кузове выбил новые номера — соответствующие номерам другой, зарегистрированной машины, — и продал Кристин. Он называл ее пожарной машиной — она использовалась только в случаях крайней необходимости.
И Кристин действительно все это время ни разу не села в нее, только приходила посмотреть издали, на месте ли. Фургон был нужен ей для дел, подобных этому. Она открыла дверь и скользнула в машину. В руках у нее был небольшой пакет, который она положила в перчаточник, и пластиковый мешок с джинсами, черной безрукавкой и кроссовками — все точно такое же, что было на ней сейчас. Она швырнула мешок на соседнее сиденье, пристегнулась и, поспешно перекрестившись — пусть Бог пошлет удачу, — повернула ключ зажигания. Мотор завелся с первой же попытки. Кристин посмотрела в зеркало заднего вида — вот уж что ей сейчас меньше всего было нужно, так это авария — и медленно отъехала от тротуара.
Миновав Челси и оставив в стороне забитые машинами улицы в районе Эрлз-корт, она свернула на Кромвель-роуд и выехала на шоссе номер четыре. В стороне остался аэропорт Хитроу, где каждую минуту садились и поднимались самолеты. Еще двадцать минут, и фабрики и супермаркеты уступили место полям, огороженным пастбищам и фермам. Кристин вела машину сосредоточенно, обращая внимание только на дорогу.
Доехав до очередного перекрестка, Кристин свернула с шоссе на проселок. По обе стороны дороги тянулась гряда меловых холмов. Кристин ехала через Верхний Лэмборн. По полям бродили отслужившие свой срок кобылы, весело носились на небольших лошадках дети. От полей поднимался густой запах сена. Нынче траву убирали уже второй раз — почвы здесь тучные.
Кристин свернула на узкую дорогу, у которой не было ни названия, ни номера. Фургон подпрыгивал на ухабах, из-под колес летели камни. Через пять минут Кристин снова повернула; теперь машина буквально утопала в пыли.
У небольшой насыпи, окаймленной высокими елями, Кристин притормозила, спугнув целую стаю лесных голубей, взмывших высоко в небо.
Она вытащила из перчаточника пакет, открыла дверь и ступила на влажную, покрытую сосновыми иглами землю. Несколько минут она простояла неподвижно, настороженно оглядываясь и прислушиваясь к каждому звуку. Но никого здесь не было, только птицы, возвращающиеся время от времени в свои гнезда; и только их звонкое пение, переходящее в усыпляющее воркование, нарушало тишину. Кристин удовлетворенно кивнула, заперла машину и двинулась в сторону леса.
Хотя земля под ногами была вся в ямах и ухабах, шагала Кристин легко и уверенно. Голуби смотрели ей вслед. Юная селянка на вечерней прогулке.
Лучи закатного солнца проникали сквозь купы сосен, окрашивая все вокруг в оранжевый цвет. Лицо Кристин, которая то выходила на открытое место, то снова ныряла в гущу деревьев, было испещрено пятнами света. Лес постепенно становился все гуще, и через полчаса Кристин решила, что уж теперь-то ее никому не увидеть.
Чем глубже в лес, тем гуще тени. Кристин взглянула на часы. Минут через сорок совсем стемнеет. Она ускорила шаг. Времени оставалось мало. Вдруг снова немного посветлело — Кристин приближалась к опушке.
Деревья кончились, и она вышла на небольшую поляну, в центре которой, примерно в четверти мили от нее, возвышался большой каменный дом. О том, что здесь протекает какая-то жизнь, свидетельствовали к тому же два «мерседеса» — один темный лимузин, другой — красный кабриолет. Оба были припаркованы у самого дома, в конце дугообразной подъездной дорожки.
Кристин улыбнулась про себя и живо двинулась вниз — к дому.
Карл Хайнц Кесслер сидел в кабинете своего загородного дома и пересчитывал деньги. Перед ним были разбросаны целые кипы банкнот, туго завернутых в пластиковые мешочки — по десять тысяч фунтов в каждом. Он отсчитал пятьдесят и небрежно швырнул их на стол. Кесслер с трудом сдерживал раздражение, словно занимался малоприятным, хотя и необходимым делом. Да так оно, собственно, и было. Какая радость торчать здесь и пересчитывать, словно банковский клерк, деньги, в ожидании, когда наконец появится этот бандит от Катаньи и освободит его от этой ноши.
Высказался Катанья недвусмысленно: никто не должен видеть его посланца, за исключением, разумеется, самого Кесслера. Жена уже давно гостила у родителей во Франкфурте, так что здесь проблем не возникло; но надо было как-то избавиться от слуг, вот и пришлось дать им денег и отправить в Лэмборн ужинать. Операция, скажем прямо, нестандартная, но в данном случае неизбежная. Один друг, по словам Катаньи, сильно выручил нас в деле Сары Йенсен и заслужил скромный знак признательности: для начала миллион фунтов. Ведь Кесслеру удастся справиться с этой проблемой, не правда ли? А окончательно с ним расплатится сам Катанья в Риме. Ведь будет только справедливо, если Кесслер часть расчетов возьмет на себя.