Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не выдать: тут он меня уел. С дамским седлом я не ладила - проще вообще без него! - но ками полагалось ехать, воплощая собой образец изящества и женственности, что вряд ли осуществимо в задранных до середины бедра юбках. Основная проблема заключалась в том, что самостоятельно вскарабкаться на лошадь, будучи наряженной в пышный капари, я не могла. Разве что со стремянки… но ками, таскающая за собой стремянку - о-о-о! Приходилось каждый раз делать беспомощный вид и ждать, пока кто-нибудь возжаждет внимания ученицы Самаджа и подсадит.
- Полагаете, для ками такая уж сложность найти того, кто пожелает помочь? - уязвленно поинтересовалась я и отвлеклась, чтобы приказать отнести коробку в мой номер. Заглядывать внутрь я поленилась: наверняка какие-нибудь милые безделушки и типично женские тряпочки - что такого оригинального могло прийти в голову катастрофически не выспавшемуся секретарю?
- Нет, - как-то излишне серьезно покачал головой господин Эмбер, внимательно меня рассматривая. - Полагаю, для вас основная сложность заключается не в том, чтобы найти помощь, а в том, чтобы потом от этого доброхота отбиться. Так вы позволите?
- Намекаете, что от вас я все равно не отобьюсь? - скептически уточнила я - но все-таки подняла сложенные руки чуть выше.
На эту подколку он даже отвечать поленился. Зато наконец-то поднялся на ноги и предложил опереться на его локоть.
- Ну хоть в полицейский участок-то мне можно сходить одной? - обреченно поинтересовалась я, положив ладонь на сгиб его локтя.
- Леди Хикари, - устало вздохнул Констант, уверенно направляясь в ресторацию, - вы ведь уже поняли, что лорд асессор приказал ни на минуту не оставлять вас без присмотра. Неужели вам так неприятна моя компания? Клянусь, я не позволю себе ничего лишнего.
Я чуть повернула голову в сторону, пряча невольную усмешку в тенях кандзаси и многослойных воротниках. До чего красивая формулировка! Откуда мне знать, что избалованный вольной жизнью ирейец посчитает “лишним” в отношении ками?
- Догадываюсь, о чем вы сейчас подумали, - вдруг сознался секретарь лорда асессора и придержал для меня дверь. - Наверняка что-нибудь о том, что вы не вписываетесь ни в одну из социальных ролей, которые принято защищать в высшем свете. Ками - не дочь, не сестра, не невеста, не жена, не мать. Так ведь?
Поворачиваться обратно я не стала. Только мысленно перенесла секретаря из категории “потенциальный клиент” в “типичные спасатели”. Похоже, он из тех, кто считает, будто постоянные отношения с одним и тем же дорогим гостем непременно избавят ками от ее темного прошлого и подымут из омута разврата на небеса постоянства и стабильности. На практике это зачастую означало постоянные напоминания, кому счастливица по гроб жизни обязана, и стабильное самоутверждение “спасателя” за ее счет - пока ему не надоест или не попадется “падшая женщина” посимпатичнее.
Впрочем, справедливости ради, попадались и те, кому действительно хотелось помочь ками. Но, увы, - значительно реже “типичных спасателей”.
- Верно, - согласилась я и сразу расставила все полагающиеся акценты: - Ками не обязана подчиняться, как дочь, слушаться, как сестра, хранить себя, как невеста, работать по дому, как жена, и зависеть от спутника жизни, как мать. Общество, разумеется, не склонно принимать подобный образ женщины. По счастью, учение Самаджа позволяет обойтись и без всеобщего одобрения, господин Эмбер, - я обернулась, как только смогла изобразить на лице приличествующую улыбку. - Ками - живое произведение искусства. Им можно любоваться и даже брать в аренду, чтобы украсить вечер или ночь. Но ками никогда не будет принадлежать никому, кроме Самаджа.
- Вас это устраивает? - с живым любопытством спросил Констант.
Кажется, моя отповедь успеха не имела.
- Вполне, - спокойно ответила я и уселась на услужливо выдвинутый для меня стул. - Разве можно желать судьбы ярче?
Он прищурил глаза, темные, как ночное небо над холмами, и промолчал. Я поспешила совершенно непрофессионально спрятаться за меню.
Пятнадцать лет я была любимой дочерью, избалованной младшей сестренкой, уважаемой невестой высокопоставленного павеллийского чиновника - друга моего отца; но так и не стала ни женой, ни матерью. Вместо этого меня ждал Самадж. Плохо там не было… но его учение лишило меня статуса, неприкосновенности и защиты.
Положа руку на сердце, я справлялась и без них. А преданному секретарю лорда асессора ни к чему знать, как сильно по мне ударила потеря… хотя, кажется, он это и без слов слишком хорошо понял - и молчал как раз-таки потому, что не ожидал, что найти мое больное место будет так просто.
Господина Константа Эмбера табор принял, как любого другого гостя: оглушил музыкой и смехом, затянул цветастым водоворотом, закружился вокруг, как пестрый калейдоскоп. Я на этом празднестве жизни осталась невидимкой и, бессовестно оставив сопровождающего на попечение гадалок и умельцев, скользнула в сторонку, заодно отзывая за собой Зору.
У обеспокоенной матери, само собой, был всего один интерес, и я потратила добрую четверть часа, честно рассказывая, где была, о чем спрашивала и что разузнала. Известие о том, что в Оффспринг-Хилле ни Чирикло, ни Малис Бланш уже нет, заметно расстроили ваандарари, и за предложение магического поиска она ухватилась, как утопающий за соломинку, - хотя сама, как и большинство тейнарцев, в магию не верила вовсе.
Секретарь, вопреки ожиданиям, все это время держался вполне достойно и даже успел чем-то обаять парочку самых молодых гадалок до такой степени, что до сих пор не лишился ни кошелька, ни часов, ни шейного платка. Удивиться и растеряться Константа заставило только выражение моего лица, когда я вернулась из кибитки Чирикло.
- Леди Хикари, вы в порядке? - осторожно спросил секретарь королевского асессора, переводя взгляд с меня на раздосадованную Зору.
- В полном, - невнятно пробормотала я и, бережно завернув в шелковый платок маленькую сережку-капельку, спрятала ее в потайной карман. - Пора возвращаться в Оффспринг-Хилл, господин Эмбер.
К счастью, он не стал ни спорить, ни выяснять, что же такого случилось. Извинился перед очарованными ваандарари и отправился к лошадям. И хвала всем богам. Я определенно не смогла бы внятно объяснить ему, почему так переживаю из-за того, что из всех вещей в кибитке Чирикло Зора выбрала серьгу.
Беспарную, женскую, с павеллийским аквамарином самой простой огранки, - но все равно слишком дорогую, чтобы принадлежать простому кочевнику.
Глава 6. Плохая девочка
В полицейском участке мне обрадовались еще больше, чем Константу - в таборе, но я прямо с порога жестоко разочаровала служителей закона, сразу сложив руки в жесте отказа. Молча зашедший за мной секретарь королевского асессора только усугубил общее впечатление полного облома.
Наверное, в другой ситуации я бы постаралась как-то смягчить и обнадежить полицейских: все же мне было позарез нужно, чтобы они сконцентрировались на поисках Чирикло. Но беспарная сережка будто жгла сквозь ткань, и я не могла думать ни о чем, кроме как о заклинании поиска.
Впрочем, выказывать свое нетерпение я не стала, вежливо и обстоятельно изложив подправленную специально для полицейских историю. Мол, из табора пропал запримеченный Самаджем ваандарар, из которого мог бы получиться отличный ками. Не сбежал - нет, кочевники сами обеспокоены его исчезновением. Они постеснялись отвлекать господ от их тяжелой работы из-за пропажи какого-то залетного парня, но раз уж им заинтересовался Самадж, важность дела резко возросла. Я как представитель Внешнего Круга обязана сообщить, что мои господа желали бы выяснить местонахождение ваандарара. Последний раз его видели в компании вот такой вот красавицы - может быть, это поможет в поисках?
Начальник участка - подтянутый мужчина лет пятидесяти с воинственно топорщащимися седыми усами - печально кивал, недобро косился на предупредительно замершего за моей спиной Константа, честно записывал показания и обещал помочь. Я почему-то не верила и едва не приплясывала от нетерпения. Скорее бы попасть к безымянной сестре!