Но Фелим остановил порыв гнома, тронув его за плечо:
— Подождите, Мьолльн, я вижу тучу пыли у нас за спиной, это наверняка какие-то всадники. Будет разумнее подождать и посмотреть, кто это.
Алеа поднялась на цыпочки и, заметив вдалеке группу, о которой говорил Мьолльн, задрожала всем телом. Ею овладело странное чувство, словно кто-то приказывал ей немедленно уносить ноги.
— Я… мы должны спрятаться, Фелим, они… они плохие. Пусть это странно, но я вижу, я знаю.
Друид внимательно посмотрел на девочку, и ему тоже стало страшно. Он пробормотал несколько слов на незнакомом ей языке, но согласно кивнул:
— Ты наверняка права, давайте спрячемся.
Они укрылись в густом цветущем кустарнике и молча ждали появления всадников. Когда те подъехали, друзья увидели четверых одетых в черное мужчин — лица у всех прикрыты широкими капюшонами, только у предводителя на голове шлем. То был рыцарь огромного роста — намного выше обычного человека.
Он знаком приказал спутникам остановиться, спрыгнул со своей могучей лошади и присел на корточки. Зачерпнув левой рукой горсть земли, он поднес ладонь к прорези шлема и принюхался. Резко отшвырнув землю за спину, он рывком поднялся.
— Она здесь проходила, — бросил он остальным. — И она недалеко. Я ее чую…
Он огляделся вокруг, и прятавшейся среди веток Алее показалось, что они встретились взглядами. За долю секунды, показавшуюся ей вечностью, мир дрогнул и начал распадаться, в ушах зазвучал гул тысяч голосов. Девочка увидела Тару и Керри, Илвайна в ландах, Фелима, Фейт, Альмара — все их лица сразу, и ее охватила дрожь вселенского ужаса, а перед мысленным взором вихрем проносилось множество картин. Потом Алеа ощутила надвигающуюся темную могущественную силу, стремящуюся проникнуть к ней в сознание. Ужаснувшись, Алеа попыталась оттолкнуть от себя эту странную ледяную силу, ломившуюся к ней в голову. Она вела внутри себя сражение, сути которого не понимала, — но то ли чутье, то ли какое-то волшебство помогали ей, приказывая отринуть эту силу, подобную бездне небытия и смерти. И она победила ее последним отчаянным усилием. В то же мгновение черный всадник вернулся в седло.
— Странно. Я мог бы поклясться, что она была здесь. Едем дальше, другой дороги все равно нет.
Четверо всадников пустили лошадей в галоп и исчезли на равнине.
Мьолльн, Фелим и Алеа посидели еще несколько минут, не двигаясь, потом осторожно вылезли из кустов.
— Они ищут меня, — объявила потрясенная девочка.
Фелим погладил ее по черным волосам.
— Не бойся, мы скоро будем в безопасности и Совет друидов положит этому конец, — успокоил он ее. — Чтобы избежать новой встречи с черными всадниками, мы переправимся через реку и поедем вниз по южном берегу, а в Сай-Мину попадем морем: так эти люди нас не найдут.
— Клянусь Мойрой, эти уроды еще хуже горгунов! — воскликнул гном.
— Кто они? — спросила Алеа, подходя к тому месту на дороге, где стояли всадники.
— Герилимы, — объяснил друид, — когда-то они были кастой воинов, а теперь служат Маольмордхе.
— Это тот человек, который меня ищет?
— Да. Мы должны любой ценой избежать встречи с ними.
Взглянув на друида, Алеа поняла, что он снова открывает ей лишь часть правды, — но была слишком напугана, чтобы расспрашивать дальше.
Бежать. Сейчас она не могла думать ни о чем другом.
Они пустились в дорогу и то и дело оглядывались, желая убедиться, что черные всадники не гонятся за ними.
К счастью, позади не было ничего, кроме страшного воспоминания.
Прошло уже несколько дней с тех пор, как Имала покинула равнину и вернулась в лес. Она сбежала, после того как увидела ужасную драку между дыбунами: те, что повыше, били низеньких, с зеленой кожей. Ималу так напугали грохот и огонь, что она остановилась, только забравшись в самую чащу, куда не доносились шум и крики.
Имала ничего не ела с того дня, как странный черный волк принес ей в подарок кролика, и ее уже мучил голод. Она попыталась поймать белку, но та оказалась проворней и скрылась от нее в дупле дерева.
В чаще леса было тихо и спокойно, и волчица немного полежала у подножия дерева, надеясь, что глупая хвостатая зверюшка спустится. Ималу успокоили привычные лесные шорохи и жужжание насекомых, и она перевернулась, чтобы почесать спину, а потом ей надоело ждать, и она решила найти другую добычу.
Имала углубилась в дебри букового леса. Сквозь листву проникали редкие лучи солнца, травинки и лепестки цветов осыпали ее белую шубу, как кружочки конфетти, пыльца, облаком поднимавшаяся в воздух, заставляла волчицу чихать. Внезапно она поняла, что покинула территорию волчьего клана: исчез тот привычный запах, на который она никогда не обращала внимания. Имала очутилась на новом незнакомом пространстве, где давным-давно не пробегал ни один волк. Имала почувствовала другой запах — очень приятный, но не имеющий никакого отношения к волкам. Она замедлила шаг и начала принюхиваться, пытаясь понять, откуда он исходит, но запах был повсюду. Имала поняла, что изменился не только аромат леса, но и растения и земля. Казалось, что в лесу кто-то прибрался: все осталось на своих местах — деревья, трава, земля и грибы, но не было ни сухостоя, ни гнили. Лес был невиданно прекрасен, и волчица бродила по нему в восхищении.