Выбрать главу

— Быстро соображает… — заметил еще один насмешник.

Они снова засмеялись, но Алеа не обиделась, ей и самой стало смешно.

— Зачем она так разворошила лесные внутренности, эта девочка?

— Разворошила? — удивилась Алеа.

— Конечно! Везде ходила — под деревьями, по земле… Нас разбудила!

Сайман. Они его почувствовали.

— Я кое-что ищу в этом лесу.

— В нашем лесу!

— В вашем лесу…

— А что она ищет?

Алеа на мгновение задумалась. Как глупо — стоишь посреди леса и разговариваешь с невидимками. А вдруг это всего лишь сон?

Она снова села.

— Я ишу проход, чтобы попасть в Борселию, минуя долину.

Лесные обитатели молчали.

— Вы знаете, где этот проход?

— Об этом нужно спрашивать у сильванов. Мы не ходим в Дерево.

— Но сильваны… Я не могу их найти.

Домовые снова засмеялись.

— Она не может их найти? Значит, они не хотят ее видеть! Она наделала такого шуму, что сильваны уж точно давно ее заметили.

— Да почему же они не хотят показаться, я не сделаю им ничего плохого?! Я пришла попросить у них помощи…

— Она пришла…

Голос лешего внезапно оборвался. В наступившей тишине Алеа услышала, как разбегаются лесовички. Мгновение спустя все стихло. Все лютены вмиг исчезли, как не было.

Алеа встревоженно вскочила. Что-то заставило их скрыться.

— Что происходит? — спросила она у темноты. — Здесь есть кто-нибудь?

В ответ не раздалось ни звука. Девочке стало страшно. Вокруг было черным-черно, а она ушла так далеко от лагеря. Ей вдруг показалось, что лес смыкается, наступает на нее. Она ощущала чье-то присутствие, но не могла определить, кто это.

Внезапно за ее спиной хрустнула ветка. Она обернулась — в нескольких метрах от нее стоял Галиад с мечом в руке.

— Это вы их напугали? — облегченно спросила она.

— Не думаю. Я стою здесь уже несколько минут, но с места не двигался. Должно быть, они услышали что-то другое.

— Вы были тут? — удивилась Алеа.

— Я шел за вами следом, сударыня. Я не посмел оставить мою ученицу одну в темном лесу.

— Я никак не могла заснуть и…

— Я понимаю. Нам пора возвращаться. Уверен, теперь вы уснете.

Алеа согласно кивнула, и они пошли к лагерю.

— Вы когда-нибудь уже слышали лютенов? — спросила она магистража.

— Я слышал их смех.

— Как это?

— Мне часто приходилось прятаться одному в лесу. Знаете, Алеа, лютенов всегда слышишь, но почти никогда не видишь.

— Но Фелим говорит, что вы лучший в мире следопыт!

Магистраж улыбнулся:

— Он преувеличивает. В любом случае мне и в голову не приходило выслеживать лютенов. Это ведь их лес, не правда ли?

— Кажется, они вовсе не злые, — с улыбкой согласилась девочка.

— Я ни разу в жизни не слышал подобной беседы. Вам удалось их удивить, но вы поступили неосмотрительно.

— Прошу вас, Галиад, говорите мне «ты»!

Магистраж положил руку на плечо девочки:

— Вы теперь стали такой серьезной, Алеа, что я не знаю, осмелюсь ли…

Она состроила ему рожицу.

— Хорошо, Алеа, но пообещай не уходить больше в одиночестве на ночные прогулки.

Девочка радостно кивнула.

Они пришли в лагерь, и Алеа, не говоря больше ни слова, улеглась спать. Сон пришел мгновенно, тихий и спокойный.

Глава 10

Дерево жизни

осле смерти Айлина прошло всего несколько дней, когда Эрнан, ставший новым Архидруидом, покинул Сай-Мину вместе с Фингином. Исполняя завет своего предшественника, Эрнан отправился в Филиден к Саркану, вождю туатаннских племен, с предложением о мире.

Кони у друидов были резвыми, и путешествие заняло всего три дня. В дороге Эрнан был сама любезность и дружелюбие.

— Знаешь, Айлин ведь очень любил тебя.

— Он никогда мне этого не показывал, — простодушно отвечал молодой друид.

— Такой уж он был, наш Айлин… Все в нем было окутано тайной. Я и сам редко когда вполне понимал его истинные намерения. Ведь Айлин хорошо умел скрывать свои мысли и побуждения. Так вот, он очень тебя ценил.

— Многих его решений я не понимал, — признался Фингин.

— Айлин говорил, ты со временем станешь хорошим Архидруидом. Думаю, он взял бы тебя с собой к туатаннам, потому-то мы и едем вместе.

— Благодарю тебя, Архидруид.

Эрнан еще не привык к званию Архидруида, и молодой Фингин, величая его верховным титулом, выказывал некоторую почтительную отстраненность.

Вечером второго дня Архидруид не промолвил за ужином ни слова. Он не спускал глаз с молодого друида, как будто пытался проникнуть к нему в душу. Когда с едой было покончено, он наконец обратился к Фингину: