Алеа не знала, сколько времени они шли по лесу, когда все вокруг внезапно изменилось.
Ей показалось, что деревья стали больше в обхвате и мощнее, их толстая кора словно натянулась под напором соков — вот-вот лопнет. Зеленые и коричневые лианы обвивались вокруг стволов, ноги утопали в мягком упругом мху. Чашечки цветов клонились под тяжестью собравшейся в них росы.
Вокруг царила удивительная тишина, даже птицы не пели. Это была странная поляна, какой-то особый мир в самом центре леса.
Компания друзей молча шла за сильваном, восхищаясь внезапно открывшейся картиной. Они направлялись к самому огромному дереву, которое было у основания широким, как фундамент дома. Человек мог, не нагибаясь, запросто войти в темную пещеру под толстыми корнями. Туда-то и вел их сильван.
Именно у подножия дерева-великана нырял под землю сумрачный тоннель.
— Вот один из входов в Борселию, — объяснил сильван.
— Здесь? Вот так просто? — изумилась Алеа. — Да ведь его может найти кто угодно, гуляя по лесу!
— О, вовсе нет, — улыбнулся сильван. — Не кто угодно. Мы больше не в лесу.
Алеа удивленно вздернула брови. Что он хочет этим сказать? Что в эту странную часть леса людям без помощи сильванов не проникнуть? Надо же, а ей казалось, они все время шли прямо.
— Тахи, таха! Мы что, спустимся туда?! — спросил Мьолльн, махнув рукой на темный провал под корнями дерева.
— Вы, но не я, — поправил его сильван. — Я останусь здесь.
— И как же долго мы будем добираться до Борселии? Вы уверены, что мы не заблудимся?
— Вы искали потаенную дорогу? Эта — лучшая. Если сердца у вас чистые и храбрые, вы найдете выход. Сильваны всегда выходят из тоннеля целыми и невредимыми. Почти всегда.
— Подождите! — в ужасе закричал Мьолльн, но было поздно: смеющийся сильван исчез — как не бывало.
Галиад, сжимая меч, первым шагнул в темноту под свод корней.
— Да вы что, всерьез собрались туда идти? — запричитал перепуганный Мьолльн. — Мы же не знаем, что нас там ждет. Не-е-ет! Фигушки! Никаких нор, никаких безумных затей!
— Мы должны довериться сильванам, Мьолльн, да и герилимы наверняка уже напали на наш след.
Пока они спорили, друид молча осматривал вход в подземелье.
— Алеа права, мой дорогой гном! — наконец вмешался он. — Да и чего вам бояться в обществе одного из славнейших воителей страны, друида и очень храброй молодой девушки. Разве я не прав?
Магистраж опустил свой тяжелый заплечный мешок на землю.
— Прежде чем отправиться в путь, проверим, достаточно ли у нас припасов.
Он поделил еду на равные части, взял несколько факелов.
— Вот, держите и берегите их от сырости под плащами.
Галиад помог Алее и Мьолльну уложить поклажу и проверил оружие каждого.
Когда магистраж закончил, удовлетворенно кивнув, Алеа протянула гному руку и, шагнув под корни, потащила его за собой. Мьолльн был так потрясен, что даже не пытался сопротивляться. Трое остальных последовали за ними в сумрак тоннеля.
— Проклятый сильван! — ворчал гном себе в бороду. — Окаянная пещера! Ах, драгоценная моя метательница камней, гном, видно, сошел с ума, раз последовал за тобой в этот опасный тоннель. Ахум, да, именно так — гном окончательно рехнулся.
Уже через несколько шагов дневной свет остался далеко позади. Галиад снова вышел вперед и зажег факел.
Алеа на ходу искала сайман. Она была напугана не меньше Мьолльна, хоть и волокла его за собой, как на аркане.
Тоннель уходил все глубже под землю, в воздухе висела влага. Внезапно Мьолльн, замыкавший шествие, дико закричал, заметив бежавшую вдоль стены крысу:
— Мерзкие твари! Прочь! Убирайтесь вон!
Через час спуск закончился, и дорога стала ровной. Никто из участников опасной вылазки не осмеливался заговорить, даже Фелим и Галиад чувствовали напряжение. Фейт зажгла свой факел и запела, почувствовав, что товарищи нуждаются в ободрении.
Алеа невозмутимо шагала вперед — она наконец почувствовала, как в глубине ее лба зажегся маленький огонек, и сосредоточилась на нем, не слыша ничего, кроме биения собственного сердца, не ощущая холода, сковывавшего движения ее друзей.