Фингину показалось, что король удивился его словам. Эоган знал, как высокомерны друиды, но от молодого человека столь жесткого напора не ждал.
– Я слушаю вас, Фингин…
– С вами говорит не Фингин, Эоган, моими устами к вам обращается Сай-Мина.
«Это поставит его на место раз и навсегда».
– Очень хорошо… я слушаю.
– Туатанны заняли весь юг Галатии и сейчас убивают жителей королевства. Теперь они продвигаются к границам Темной Земли, к графству вашего брата.
– Клянусь Мойрой, мне это известно, и я собираюсь послать туда свою армию.
– Я приехал предложить вам иное решение.
– Вы знаете другой выход?
– Да. Мир.
– Я не понимаю.
– Туатанны в своем праве. Они просто вернулись на исконно принадлежавшие им земли.
– Вовсе нет! Они – захватчики!
– Эоган! – повысил голос Фингин, едва не поддавшись соблазну припугнуть короля сайманом. – Вы можете лгать своему народу, можете обманывать себя, но, во имя Мойры, не пытайтесь провести друида. Что вы делаете на троне, если не знаете истории?
Король ничего не ответил. Глаза его сверкнули яростью. Фингин выдержал паузу.
«Он разгневан. Прекрасно, мне следует этим воспользоваться. Нужно успокоить его, заставить внимать голосу рассудка, и тогда я смогу направить обиду в нужное русло».
– Туатанны в своем праве, и у нас есть два выхода. Мы можем послать против них армию и драться, но можем договориться, чтобы остановить нашествие. У нас, конечно, есть шанс разбить туатаннов, но какую цену придется заплатить? Сколько людей погибнет, как велики будут потери? Эта война будет тяжелой и жестокой, она измотает нас…
«Теперь забросим наживку».
–… но кто от нее выиграет, Ваше Величество? Конечно Харкур! Начать битву с новым врагом – значит открыть ворота королевства Томасу Эдитусу и графу Ал'Роэгу с его Воинами Огня, когда будет некому оказать им сопротивление.
Король нахмурился.
– Главный вопрос – кого из врагов выбрать? Харкур никогда не станет сражаться с туатаннами на вашей стороне, более того – наверняка нанесет вам удар в спину.
«А теперь – изящная концовка».
– Если же вы королевским указом отдадите туатаннам северную часть Темной Земли, они станут бесценными союзниками в противостоянии с Томасом Эдитусом и графом Ал'Роэгом. Прошу вас, государь, подумайте о долгосрочных последствиях.
Король откинулся на спинку кресла и посмотрел молодому друиду прямо в глаза:
– Вы хотите, чтобы я отнял у брата половину его графства? Да вы шутите!
– Он и так его почти потерял! Если вы ничего не сделаете, через несколько дней вся Темная Земля окажется в руках туатаннов. Вы сумеете объяснить это брату.
– Но как можно быть уверенным, что, если мы отдадим варварам северные области Темной Земли, они остановят бойню? Какою частью наших земель они удовлетворятся?
«Получилось. Я его зацепил».
– А вот это уже наша забота, государь. Если вы согласитесь с предлагаемым нами решением, переговоры мы возьмем на себя. Туатанны к нам прислушаются. Если понадобится… Мы отдадим им Харкур! И уничтожим руками варваров и графство, и христиан!
– Но как мы объясним северянам Темной Земли, что их дом принадлежит отныне туатаннам?
– Если мне удалось убедить вас, вы сумеете все объяснить подданным.
«Ответ дерзкий, но Эоган оценит честную игру».
– Кроме того, – добавил друид, – вы сможете предоставить беженцам землю на юге Галатии. В вашем королевстве довольно места!
– А что думает об этом граф Бизанийский? Барды ничего мне не рассказали.
– Граф Альваро Бизаньи ждет только вашего предложения, чтобы дать свое согласие.
«Иногда ложь оборачивается правдой… Только бы Киарану удалось убедить Бизаньи, иначе все мои уловки пропадут втуне…»
Эоган тяжело вздохнул и долго молчал, почесывая подбородок.
– Вы останетесь на церемонию? – спросил наконец король, поднимаясь из кресла.
– Сочту за честь, Ваше Величество.
– Тогда я дам вам ответ завтра утром.
Правитель Галатии покинул покои, не оборачиваясь.
«Он согласен»,– сказал себе Фингин, вставая.
Мьолльн и Алеа замечательно провели в Сай-Мине целую неделю. Гном продолжал упражняться вместе с магистражами и их учениками, а девочка училась достигать ощущения пустоты в голове и много размышляла. Она впервые в жизни задумалась о себе, пытаясь понять, что она такое. Делая каждый вечер упражнение, о котором рассказал ей Эрван, Алеа все лучше понимала его смысл и значение. Она понемногу училась управлять силой куда большей, чем обычная мускульная сила. Но на мучивший ее вопрос – чего хотят от нее друиды и что они ей готовят, закрывшись в башне, – ответа не было. Фелиму удалось уговорить ее последовать за ним в Сай-Мину, но Алеа до сих пор не понимала намерений друидов. Здешняя спокойная, безмятежная жизнь становилась все более тягостной. Друиды что-то решают у нее за спиной. Но если дело касается нее, почему она не может послушать?
И однажды вечером Алеа решила тайком пробраться в Зал Совета. Она, конечно, знала, что это запрещено, но ее разбирало любопытство, и девочка убедила себя, что имеет право знать. Раз ее силой удерживают в Сай-Мине – она узнает чуть больше, чем хочет открыть ей Фелим.
Алеа дождалась, когда двор опустел, и проскользнула к подножию главной башни. Дверь была заперта, но Алеа – опытная взломщица – быстро и бесшумно отперла замок маленькой булавкой, которую весьма предусмотрительно захватила с собой. Она не забыла старые привычки. Разве изначально она не воровка? К Алее вернулось восхитительное ощущение – смесь страха и возбуждения, – овладевавшее ею всякий раз, когда она выходила на охоту за едой у себя в Саратее. Она улыбнулась сладкому воспоминанию, набрала в грудь побольше воздуха, перешагнула порог и решительно зашагала вверх по узкой лестнице. На каждом этаже был выход в коридор, но Алеа знала, что нужные ей покои находятся на самом верху.
Она преодолела уже половину пути, когда на лестнице раздались шаги: кто-то спускался вниз. Один человек, возможно двое. Перепугавшись, Алеа бросилась прочь, спустилась этажом ниже, потянула на себя дверь, та не поддалась, и она снова полезла в карман за булавкой. Шаги приближались, руки у девочки тряслись от страха – ее вот-вот застигнут на месте преступления! Сердце билось все сильнее, она кусала губы, ковыряя булавкой в замочной скважине. Дверь подалась в тот самый миг, когда на нижнюю площадку лестницы ступили чьи-то ноги. Алеа скользнула за дверь, бесшумно прикрыла ее за собой и нырнула в темноту, моля Мойру, чтобы там никого не оказалось.
Воздух внутри был ледяной, и Алеа убедила себя, что дрожит от холода. Она услышала, как по лестнице спускаются двое, и даже уловила несколько слов, не поняв, однако, смысла разговора. Алеа постояла, прижавшись спиной к стене, а потом выскользнула, даже не оглядев комнату, где пряталась.
Не теряя времени, Алеа снова начала взбираться по лестнице, подгоняемая возбуждением. Когда девочка добралась наконец до самого верха, ее ужасно удивил размер двери: она оказалась гораздо меньше, чем на нижнем этаже. Алеа попыталась заглянуть в замочную скважину, но ничего не увидела.
Собравшись с духом, она наконец толкнула дверь. Та оказалась незаперта, и Алеа, шагнув внутрь, попала на небольшую галерею. Внизу горел свет, оттуда доносились мужские голоса. Алее было страшно, но она все-таки решила посмотреть, что там происходит. Прямо под галереей располагался Зал Совета, где в деревянных креслах с высокими спинками сидели Великие Друиды – Фелим, Айлин и остальные.
Алеа сказала себе, что скорее всего совершает что-то ужасно плохое, но любопытство было сильнее, и девочка прислушалась.
– Она как будто ничего не ощущает и до сих пор не проявила ни силы, ни необычных способностей, – произнес Айлин.