– Ваших примет, сударыня, – сказал он, – никто не объявлял. Насколько мне известно, вас не ищут, так что можете спокойно ходить по улицам.
Фейт взглядом спросила совета у Галиада. Тот кивнул, вспомнив слова Алеи: «Времени не осталось…»
В графстве Сарр молодой друид Фингин без труда убедил Албата Руада принять план Совета относительно туатаннов, а вот Киарану в Темной Земле пришлось даже труднее, чем он ожидал.
Мерианд Мор Прекрасный, граф Темной Земли и брат короля, не сразу принял его в своем замке в Мерикуре. Он заставил Великого Друида провести долгие часы ожидания в пустых и холодных покоях, не оказав почестей, приличествующих его положению. Темная Земля ведет войну, и у Мерианда нет ни времени, ни желания заниматься друидом, тем более что тот наверняка занимает сторону короля. Эоган Мор Галатийский никогда ничем не помогал брату. Туатанны уже заняли северную часть графства, и Мерианд вынужден был защищать свою страну в одиночестве, силами не слишком подготовленного войска.
Ненависть разделила братьев Мор на следующий же день после смерти их отца и коронации Эогана. Мерианд надеялся, что брат, заняв трон, отведет ему особое место в государстве, но стал всего лишь одним из четырех графов. Зависть и ревность разъедали сердце Мерианда, он жил единственной надеждой: занять место брата на престоле Галатии. А нашествие туатаннов добавило ему горечи.
И все-таки Мерианд принял Великого Друида до наступления ночи. Когда Киарана провели в зал, граф, не вставая из-за огромного деревянного стола, указал гостю на широкое, обитое серым бархатом кресло. Брата короля не случайно называли Мериандом Прекрасным – он и вправду был очень хорош собой, обаятелен и изящен. На шелковом голубом с кружевами камзоле был вышит его герб – серебряная химера.
– Говорите, друид, я могу уделить вам не слишком много времени, – приказал он прежде, чем Киаран занял свое место.
Граф держался намеренно резко – у них в Темной Земле бизанийские правила хорошего тона силы не имеют.
– Мерикур очень изменился со времен моего последнего посещения, – широко улыбнулся в ответ Киаран.
– Неужто вы пересекли всю Гаэлию только за тем, чтобы сообщить мне о своих впечатлениях? – нетерпеливо спросил граф, не собиравшийся плести словесные кружева на друидский манер.
– Вы правы, граф, Сай-Мина и Мерикур и впрямь находятся на разных концах королевства, но забота о Темной Земле живет в сердцах членов Совета. Я проделал весь этот путь, потому что графство важно для нас не меньше остальных частей острова.
– Возможно, наше удаленное положение имеет свои преимущества. У нас, в Темной Земле, говорят: «Все браки счастливы, только завтракать вместе не хочется».
– Восхитительная и мудрая поговорка. Но я, дорогой граф, не предлагаю вам ни того ни другого.
– Тем лучше. Так чего же вы хотите?
Великий Друид выдержал паузу. Он хотел показать графу Темной Земли, что нисколько его не боится. В Гаэлии друиды делают королей – а не наоборот.
– Эоган не станет помогать вам победить туатаннов.
Граф был поражен.
– Он поручил вам сообщить мне эту новость?
– Нет, но такова правда, – бросил в ответ Киаран. Я просто сообщаю вам о положении вещей. Эоган не придет вам на помощь, и, если никто ничего не предпримет, туатанны будут здесь к концу следующего месяца. Они отнимут у вас трон – а с ним и голову.
– Мое войско даст им отпор, – возразил друиду Мерианд.
– Чтобы остановить туатаннов, понадобится вчетверо большее войско, и если вы этого еще не поняли, то скоро сами убедитесь. По нашим сведениям, туатаннские воины по всем статьям превосходят лучших бойцов Галатии, а ненависть к вам во много раз умножает их силу. Вы бессильны против них.
Граф нахмурился, он явно терял терпение.
– Если вы явились пугать меня, то просчитались: никакому безумному друиду не позволено диктовать мне, как поступать!
Застывший в кресле как изваяние Киаран произнес суровым глухим голосом:
– Через месяц вас уже не будет.
Граф открыл было рот, чтобы ответить, но не смог вымолвить ни слова: на сей раз он испугался.
– Совет предлагает вам свою помощь, – так же грозно продолжил Киаран.
Мерианд с тяжелым вздохом откинулся на обитую голубым бархатом высокую спинку кресла.
– Отдайте туатаннам часть земель вашего графства, пусть они там расселятся, а потом мы общими усилиями уговорим их взять Харкур и на том успокоиться. Таким образом они прекратят нашествие и одновременно избавят нас от Харкура.
– Кого это «нас»? – вскинулся граф.
– Вас, Галатию, Бизань, Сарр и Совет, конечно! Если мы объединим силы и употребим весь наш дар убеждения, туатанны не посмеют отвергнуть это предложение.
– Не может быть и речи о том, чтобы я уступил хоть пядь земли моего графства! – Оскорбленный Мерианд в ярости ударил кулаком по краю стола. – Мой брат – король, Галатия во сто крат богаче Темной Земли, вот пусть он и отдает туатаннам часть своего королевства! Тогда и поговорим об объединении сил.
– Туатанны ужепришли на ваши земли.
– Если Эоган уступит им часть Галатии, они уйдут.
– Ваш брат никогда на это не решится.
– Значит, нам не суждено стать союзниками.
Киаран понял, что проиграл. Граф был упрям, но друид решил сделать последнюю попытку:
– Вы предпочитаете умереть?
– Я предпочитаю защищать мой народ.
– Мерианд, вы совершаете ужасную ошибку. Туатанны уничтожат вас и ваших подданных, и тогда ваш брат отдаст им все ваше графство. Если же вы примете наш план, мы сумеем остановить нашествие.
– Я не уступлю ни клочка земли! – гневно выкрикнул граф и резко встал. – Возвращайтесь к Совету и передайте вашим собратьям, что Мерианд Мор не будет служить щитом – ни вам, ни королю. И, раз уж вы решили договориться за моей спиной с Эоганом, я больше не хочу видеть друидов в графстве Темная Земля. Передайте тем из ваших, кто находится в пределах моей страны, что у них есть девять дней на то, чтобы покинуть Темную Землю. Те, кто задержится, будут схвачены как предатели. Прощайте, – объявил он и стремительно покинул зал.
Галиад и Фейт легко отыскали своих друзей, несмотря на спустившуюся на землю темноту. Компания разбила лагерь под деревьями у подножия холмов.
Лошади были подкованы и досыта накормлены: кузнец оказался человеком слова. Галиад улыбнулся: в Галатии еще остались честные и смелые люди. Он осмотрел окрестности, расставил ловушки вокруг лагеря и попросил Мьолльна не зажигать огня.
Пятеро спутников долго сидели в молчании, измученные и встревоженные, озаряемые лишь бледным светом луны. В гнетущем воздухе таилась угроза. Мысль о герилимах, идущих по следу, и королевских указах на всех углах отбивала охоту разговаривать.
Фелим весь вечер простоял на коленях. Алеа поняла, что он старается собрать воедино всю свою волю и найти внутри себя ту особую силу, природу которой девочка начинала понимать. Друид готовился к битве.
Внезапно вокруг Фелима возник сайман. Алеа вряд ли смогла бы описать это словами, но она явственно различала, как вокруг тела друида обвиваются потоки тепла, и знала, что прочим увидеть их не дано. От изумления Алеа едва не упала навзничь, но удержалась и, раскрыв от изумления рот, любовалась потрясающим зрелищем. Она чувствовала на себе удивленный взгляд Мьолльна – гном не понимал, что ее так заворожило, – но не могла отвести глаз от изящных завитков невидимого другим пламени, окружавшего тело Фелима.
Друид, должно быть, почувствовал ее взгляд, и сайман растаял. Несколько долгих мгновений он смотрел на Алею, потом, не говоря ни слова, растянулся на земле.
Алеа вздохнула и тоже легла, приготовившись слушать Фейт, которая решилась наконец поиграть на арфе.
Музыка, медленная и печальная, дышала тревогой. Фейт умела читать чувства друзей и правдиво перелагать их в звуки, исполненные души. В этих созвучиях, помимо объединяющего всех тягостного ожидания, слышался то гнев Алеи, то страх Мьолльна, то чуткая настороженность Галиада, то ворчливое недовольство Фелима, то ее собственная скорбь. В конце каждой долгой жалобной музыкальной фразы Фейт извлекала из арфы последнюю ноту, в которой звучала слабая надежда – словно доверчивое дитя вопрошало о чем-то ночь.