– Это поможет вам восстановить силы.
Друид подлечил Мьолльна: бегать гном не мог, но нога больше не болела. Галиад же сам перевязал себе рану на макушке.
Алеа подошла к гному и заключила его в объятия, желая ободрить и приласкать. Девочка так испугалась за его жизнь, что голос у нее все еще дрожал. Внезапно она застыла на месте, пораженная.
– Мьолльн! – воскликнула она. – Твои волосы! И борода!
– А что с ними такое? – испугался гном.
– Они седые! Совсем белые.
Остальные подошли к Мьолльну, пытаясь разглядеть в подземном полумраке, что так изумило Алею. Фейт воззрилась на него, раскрыв рот от изумления: гном действительно в одночасье стал совершенно седым.
– Так что же со мной такое? – нетерпеливо спросил он у бардессы.
– Ну-у… – Фейт не знала, стоит ли говорить Мьолльну правду. – Клянусь Мойрой, Алеа права.
Гном опустил голову и потянул себя за бороду.
– Именем рода Аббак! – в ужасе прокричал он. – Как такое возможно?
К ним подошел улыбающийся друид.
– Все не так уж и страшно, – успокоил он Мьолльна. – Вы пережили тяжелое испытание.
– Как это – не страшно?! – возмутился гном. – Хотите сказать, я потом снова стану рыжим?
Друид с сомнением взглянул на гнома:
– Э-э-э… Нет, вряд ли. Боюсь, седина – это навсегда! Ничего страшного – вы просто… сменили масть!
Фейт хихикнула.
– Нечего смеяться! – оскорбился гном.
– Простите меня, Мьолльн. Мне действительно ужасно жаль. Но знаете, седина вам к лицу.
– И правда, – со смехом подтвердила Алеа. – Седина придает тебе обаяние. Обаяние мудрости…
– Ну да, старческое обаяние, – простонал Мьолльн.
– Да нет же, новый облик очень вам идет, – счел нужным подтвердить Галиад.
– Вы находите? – ворчливо переспросил гном. – Так перестаньте разглядывать меня! Ладно, что мы станем делать дальше?
Фейт и Алеа прыснули со смеху. Им, конечно, было жаль бедного Мьолльна, но после пережитого ужаса посмеяться просто необходимо…
– Нельзя сворачивать с этой дороги, – высказал свое мнение магистраж. – Через реку все равно придется перебраться, но будем начеку.
Радости никто не выказал, хотя все понимали, что Галиад прав. Они не могут отступить.
– Фелим, вы должны научить меня управлять силой, – неожиданно объявила Алеа, чем несказанно удивила спутников.
– Да как же я это сделаю? – изумился друид. – Я ведь не… Самильданах.
– Конечно нет, но вы можете рассказать, как укрощаете собственную силу, – вдруг я сумею лучше понять мою.
– Возможно, возможно, но ты… девушка, и я не знаю, как за это взяться…
– Не смешите меня, Фелим! Мойра подтвердила вам, что девушка способна воспринять силу Самильданаха, а вы сомневаетесь, что я могу чему-то от вас научиться? Или вы попросту боитесь?
– Хорошо, Алеа, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, но главное сейчас – выбраться из этого жуткого места.
Алеа молча кивнула, соглашаясь, хотя ответ Фелима ее не очень-то устроил: она хотела, чтобы друид больше ей доверял, но понимала, что сейчас не время спорить.
– Я пойду первым, – объявил он, – а вы будете замыкающим, Галиад, и глядите в оба, помните, что первая гидра напала на нас с тыла.
Фейт положила руку на плечо Мьолльна.
– Вперед, Белая Борода! – воскликнула она с улыбкой.
И компания отправилась в путь. Алеа следовала за Фелимом, не спуская с него глаз. Друид выглядел очень сосредоточенным. Внезапно Алеа заметила проходящие через его тело волны энергии: эти маленькие красноватые облачка были почти невидимыми, но она без труда различала их. Сайман. Он окутывал Фелима и крошечными сгустками уходил в воду впереди друида.
Алеа догадалась, что Фелим выбрасывает вперед порции силы, прощупывая, не грозит ли им опасность. Ничего сложного, она должна попробовать – ведь в Сай-Мине, с лодкой, у нее получилось!
Не сбавляя шага, она попыталась отыскать свет внутри себя и почти сразу, очень легко, нашла трепещущий огонек. Оставалось раздуть его, заставить гореть в полную силу.
Алеа стала наращивать этот малый проблеск в своей душе, постепенно все больше проникаясь сайманом. Затем она попыталась окутать свое тело волнами, как это сделал Фелим, но ей было трудно сосредоточиться. Сайман едва не ускользнул, но она собралась, и пламя разгорелось с новой силой. Мало-помалу сайман наполнил ее и вырвался наружу, окутав тело светом. Только ее свечение было не красным, как у Фелима, а голубым. Неужели все так просто и энергия делится на мужскую и женскую? Все может быть, но так ли это важно сейчас?
Она должна последовать примеру Фелима: подчинить себе силу и посылать ее впереди себя над самой водой. Алеа сделала глубокий вдох и собрала всю силу в одну точку. Вот он, сайман, тут, в груди. В следующий миг девочка вытолкнула его наружу вперед, не очень понимая, что и как делает. Просто мысленно приказала ему: вперед. Ощущения были такими же, как тогда у подножия Сай-Мины, когда она – повинуясь лишь чутью – послала сайман за лодкой.
Внезапно Фелим вскрикнул, Алеа вздрогнула от неожиданности и тут же упустила силу: огонек, горевший в ее сознании, погас.
– Это ты сделала? – рявкнул Фелим, схватив девочку за плечи.
Она не знала, что отвечать разъяренному друиду.
– Что случилось? – встревоженно спросил Галиад.
Фелим несколько мгновений молча смотрел Алее в глаза, потом вздохнул и отпустил ее:
– Ты меня напугала. Я решил, что… Знаешь… Ты могла бы предупредить, что пытаешься…
– Да объясните же, о чем вы говорите? – нетерпеливо потребовала Фейт.
– Ни о чем, простите, это моя вина… – ответил друид. – Идемте, мы почти у цели, – кажется, я вижу выход из тоннеля.
И он зашагал вперед. Алеа держалась рядом, а трое их спутников, ничего не понимая, изумленно переглянулись. Наконец Мьолльн пожал плечами и махнул рукой, словно хотел сказать: «После разберемся…»
– Ох уж эти мне волшебники, – шепнул он и захромал дальше.
Алеа, не отстававшая от Фелима ни на шаг, все-таки решилась задать мучивший ее вопрос:
– Вы почувствовали мою силу? – тихонько произнесла она.
– Ничего я не почувствовал, мне просто показалось! – отрезал, не глядя на нее, Фелим.
– А вот и почувствовали! Это был мой сайман. Я пыталась повторить то, что делали вы, хотела послать вперед мою силу.
Фелим повернул к ней голову и недоверчиво вздернул бровь:
– Откуда ты знаешь, что я делал?
– Я вижу. Вижу силу вокруг вас, когда вы пускаете ее в ход…
– Ты играешь с вещами, которыми не умеешь управлять!
Алеа вздохнула:
– Вы худший учитель в мире, Фелим!
– Ты – не моя ученица! Забудь…
– Но вы же говорили…
– Вот именно, что говорил!Давай выбираться отсюда, сейчас это – главное!
Алеа молча последовала за друидом. Она никак не могла понять его. Временами ей казалось, что Фелим вот-вот ей поможет, но мгновение спустя друид отталкивал ее – словно испугавшись, а ей так хотелось, чтобы он попытался ее понять. Она сама куда больше Фелима боялась этой своей неизведанной силы.
В конце коридора, наверху, замаячил выход: бледный свет луны проникал в подземелье, и путники ускорили шаг, стремясь поскорее вдохнуть свежего воздуха.
Выбежав наружу, они оказались на поляне, как две капли воды схожей с той, откуда началось их опасное путешествие. Когда глаза привыкли к лунному свету, они обнаружили, что их окружили сильваны, и в изумлении переглянулись.
– Я… Я надеюсь, что мы их не потревожили, – пробормотал Мьолльн.
Сильваны замерли в неподвижности, слившись с деревьями. Их было много, очень много, великое множество…
– Фейт, это и правда Борселийский лес?
– Никаких сомнений, – кивнула бардесса, радостно улыбаясь сильванам.
Алеа вышла вперед и воскликнула:
– Мы пришли к Оберону!