— Ну, Тимофеевич, — улыбнулся Марьенко, — ты же должен понимать состояние человека, самочувствие. Дай ему малость прийти в себя.
— Ладно, — махнул рукой Сергей Тимофеевич, — то я к ело* ву... Что с Коряковым?
— Бери его график и начинай. Наверное, припоздал.
— И то верно, передерживать пирог не годится, — кивнул Сергей Тимофеевич. Глянул в график, звякнул предупредительным звонком, погнал коксовыталкиватель к очередной камере.
За работой, занятый своими мыслями, Сергей Тимофеевич и не заметил, как к нему поднялся Ростислав.
— Ты? — вдруг увидев сына в кабине, удивился он. — Опять задержался? — проворчал. — Взял манеру не являться вовремя к обеду. У матери проходило, а вот как посмотрит на это молодая жена...
— Я с калориями, батя.
— Это неплохо, — отозвался Сергей Тимофеевич, принимая от него пакет с молоком, вареные яйца, бутерброды. — Подменишь? — кивнул на пульт. — Практику не забыл?
— А чего же. Садись перекуси, передохни... Какая следующая?
— Там по графику смотри, — уступив свое место сыну, проговорил Сергей Тимофеевич. — Тебе что, сказали?
— Ну да, Марьенко. — Ростислав в микрофон продублировал номер камеры машинисту коксоприемного вагона, и снова к отцу: — Так я в буфет смотался.
— Матери не позвонил, что я задерживаюсь?
— Не догадался.
— То ж оно и есть... Не дергай. Плавно веди, — подсказал, ощутив небольшой рывок коксовыталкивателя, глотнул из пакета. — А она небось волнуется.
— Позвоню.
Динамик сообщил, что ванна подана и можно толкать.
— Принимай, — отозвался Ростислав и включил выталкивающий механизм.
— Не забыл, — скупо похвалил Сергей Тимофеевич действия сына. Доедая принесенную снедь, поинтересовался: — На установке порядок?
— Защитные экраны прогорают. Не успеваем менять.
— Что ж такое?
— Жаростойкий металл нужен... Загазованность и запыленность донимают. Попытаюсь заменить вентиляторы на более мощные. Дымосос поставлю.
Сергей Тимофеевич понимающе кивал, довольный сыном, хотя внешне ничем своих чувств не выказывал. А потом сказал:
— Мозгуй, мозгуй. Голова человеку для того и дадена.
— А вообще, — снова заговорил Ростислав, — не совсем удачная конструкция. В эксплуатации не очень удобна, Нужна запасная шахта для подъема горячего кокса.
— Так ведь по новому проекту строили, — заметил Сергей Тимофеевич.
— По новому, — согласился Ростислав. — Установки сухого тушения кокса — (последнее слово науки и техники їв коксохимии.
— А оно выходит, что последней бывает лишь у попа жинка?
Уловив на себе какой-то, будто заинтересованный, спрашивающий взгляд сына, Сергей Тимофеевич пояснил:
— И я не знал бы, что оно значит, так Юлий Акимович как-то при разговоре объяснил: мол, поп, став вдовцом, уже не имел права вторично жениться. В народе и родилось: «Последняя у попа жинка». Сколько он этих пословиц знает — Юлий Акимович. Дотошно разбирает, когда и почему возникли... Хобби такое у человека.
— Ясно, — усмехнулся Ростислав. — Только к чему ты?
— Ну как же! Говоришь, по последнему слову техники спроектирована и построена, а оказывается, последнее-то слово еще не сказано? Ты вот вроде претендуешь..,
— Остряк, однако, батя, — засмеялся Ростислав. — Между прочим, статью я уже послал в наш журнал. Вторая шахта просто необходима, если мы хотим резко повысить КПД установки.
— Я разве спорю? Тебе должно быть видней — твой хлеб.
Сергей Тимофеевич допил молоко, смахнул в газету крошки,
яичную скорлупу, убрал все, закурил, удовлетворенно проронил:
— Ну вот, полный порядок.
— Слышь, батя, иди отдыхать, — вдруг сказал Ростислав. — Управлюсь без тебя.
— Думаешь, твой отец слабак?! — Сергей Тимофеевич грозно свел брови. — Ну-ка, посторонись... — Заняв свое рабочее место, проворчал: — Сейчас же топай домой. Небось, Лида заждалась.
— Смотри сам... Хотел, как лучше.
— Иди, иди, сынок, — уже добрее молвил Сергей Тимофеевич. — Молодому надорваться — раз плюнуть. А надо, чтобы тебя на дольше хватило. Здесь государственный интерес — больше пользы. Потому законодательно установлен рабочий день, да еще и в зависимости от вредности производства...
— Ладно, уговорил... Забегу в конторку, потороплю с подменой.
— Без тебя люди занимаются, — сказал Сергей Тимофеевич. И, поняв, что сын все равно сделает по-своему, вслед крикнул — Матери не забудь позвонить!
Едва ушел Ростислав, вновь появился Марьенко.
— Как там Семен? Дал о себе знать? — спросил Сергей Тимофеевич.