– Привет.
Девушка равнодушно глянула на Елену и едва слышно буркнула приветствие. Всё её поведение выражало обиду, но она усиленно пыталась это скрыть. Обидело её то, что ей пришлось уступить свое место Елене. А как же, столько лет ходить в фаворитах у Леры, служить ей верой и правдой и теперь так легко быть отброшенной в сторону! Почему то отсадили не Ольгу, сидевшую рядом с Лерой по другую сторону, а именно её, хотя Ольга просто глупая курица. Обидно. Татьяна поджала губы и уставилась на сцену непроницаемым взглядом. Лера вернулась в зал. Если покидала она его второпях, то вернулась с царским величием. Медленно дефилируя и слегка, но, не вызывающе покачивая бедрами, она проплыла по проходу, собирая взгляды не только мужчин, но и большинства женщин, находящихся в зале. И она прекрасно об этом знала, одарив присутствующих снисходительной усмешкой, Лера села на свое место. Впервые в жизни Елена, никогда не интересовавшаяся модной одеждой и не страдавшая по поводу своего гардероба, почувствовала себя немного по-дурацки, в своем бальном платье, но тут же отбросила от себя эти мысли. Лера была очень красивой, но вся её красота была искусственной, сделанной руками профессиональных визажистов и стилистов. В то время как Елена, обладала всем этим от природы. Более нежная, отзывчивая и умная, она во многом превосходила Леру, но она никогда об этом не думала, и ей было всё равно кто лучше, а кто хуже. Она любила себя и других такими, какие есть, и это было хорошее качество.
На сцену вышел ведущий. Окинув взглядом полный зал и не найдя пустых мест в ряде выпускников, он начал свою приветственную речь периодически переходя на стихотворные поздравления. Гул, стоящий в зале умолк, уступая место заученным торжественным фразам. Рядом с ведущим стоял небольшой стол, покрытый красной скатертью, на котором возвышалась деревянная переносная трибуна, но мужчина почему-то встал рядом, а не за трибуну. Видимо у неё было другое предназначение, хотя выглядело это как-то неправильно. Старый киноэкран, находившийся на заднем плане, был задернут такими же, как и скатерть, красными синтетическими шторами, имитирующими бархат, в центре которых висело большое изображение школьного аттестата с крупной подписью внизу «Выпуск 2009 года». Такие же шторы скрывали кулисы и украшали переднюю часть сцены, по краю которой стояли комнатные растения в красивых кашпо. По всему периметру штор и ярких ламбрекенов колыхались разноцветными пучками гелиевые шарики, весело подпрыгивая от малейшего движения и красочные плакаты «В Добрый путь!», «Прощай школа!», «Поздравляем!». На самой сцене, ровным полукругом, стояли металлические стулья с тканевой обивкой, на которых гордо восседали все учителя участвующие в обучении данного выпуска. Раздались дружные аплодисменты, под которые на сцену вышли директор и молоденькая завуч школы. Елена, наконец, сосредоточилась. Седеющий мужчина, одетый в черные брюки и белую рубашку, обтягивающую тугой сильно выпирающий живот, встал за маленькую трибуну, его слишком серьезное выражение лица и плотно сжатые губы, говорили о сильном волнении, связанном с боязнью выступать перед такой большой аудиторией. Завуч же приветливо улыбалась всем присутствующим, хотя волновалась не меньше, а даже больше, ведь это были её первые выпускники. Выложив на стол стопку аттестатов, она махнула за кулисы и вскоре молодой ведущий, принес еще пачку грамот, цветные коробочки и альбомы с выпускными фотографиями. Директор начал свою речь, периодически опуская глаза на лежащую на трибуне шпаргалку.