Самолет еще раз вздрогнул, и почти тут же опять зашипел бортовой динамик.
— Парни, можете выгружаться, — проговорил уже другой голос, очевидно принадлежавший борттехнику, — двери открыты…
Спасатели не спеша потянулись в хвост транспортника. Некоторые из них удивленно и вопросительно оглядывались на не получивших команды и потому продолжавших сидеть десантников. Видимо, они никак не могли взять в толк, почему их «коллеги», подсевшие на военно-испытательном аэродроме в Люберцах буквально в последнюю минуту перед самым вылетом, теперь не торопятся покинуть самолет. Но Демидов продолжал молчать, а без его команды разведчики не могли, да и не собирались ничего делать…
Как только последний МЧСовец скрылся за дверью грузового отсека, Демидов открыл глаза.
— А вам, гвардейцы, что, особое приглашение надо? — пробасил он. — Забыли, что нам в Москве Туманов говорил? Не выделяться! Все на выход, помогать нашим новым «товарищам по оружию»…
— Командир, — поднимаясь со своего места, спросил сапер группы, — я не спрашиваю, зачем мы сюда прилетели, но думаю, что не для того, чтобы…
— Думать приказа не было, Вадим, — негромко перебил его Демидов и легко поднялся, словно ему не пришлось просидеть неподвижно целых тринадцать часов, — думать — это прерогатива командиров и начальников.
— Купец, — укоризненно покачал головой Локис, — ты не прав. Зачем же вот так, с ходу, давить на горло? Не забывай, что в разведке есть жесткий закон — каждый имеет право голоса, если для пользы дела. Нас подняли по тревоге, заставили переодеться в форму спасателей, запихали в самолет, сказали — на месте все узнаем.
Демидов на мгновение замялся.
— Вот что, парни, — примирительно проговорил он, — если честно, то я сам мало что знаю. Туманов вручил мне пакет и сказал, что вскрыть его надо только после того, как мы радируем о своем благополучном прибытии на место назначения и легализации в качестве российских спасателей. Так что придется потерпеть еще немного…
Монолог Демидова прервал неожиданный шум за бортом самолета. Судя по громким и возбужденным голосам и тому, как злобно выкрикивались английские и русские ругательства, можно было легко предположить, что на аэродроме начался какой-то скандал. Спецназовцы, не сговариваясь, бросились к двери, ведущей в грузовой отсек. Но на полдороге их остановил резкий окрик командира группы:
— Стоять, гвардейцы! — Сам Демидов не шелохнулся, хотя голоса на улице становились все громче и озлобленнее. — Сразу же предупреждаю: ни в какие скандалы не ввязываться. Мы здесь на нелегальном положении, поэтому никто не должен знать, кто мы такие. Для всех, без исключения, наша команда — специалисты МЧС России особого профиля, и не более того. Так что никакой самодеятельности, никаких стычек и конфликтов… Понятно?
— Э, ты не больно-то тут распрягайся, — из общей многоголосицы за бортом самолета неожиданно выделился возглас Колесникова, — тут тебе не твоя хренова Америка и не Ирак, так что хавальник быстро на сторону свернут…
— Wow? Shit! Tuck Russians! — раздалось в ответ, и почти сразу же послышалась звучная оплеуха.
— Наших бьют! — заорал кто-то.
— Что б вас всех! — Демидов выругался и, видимо, напрочь забыв о своих недавних наставлениях, ринулся к выходу из самолета. Десантники кинулись за ним следом.
Российский «Ил» еще не затащили на стоянку, и он продолжал стоять в самом конце рулежной дорожки. Хвостовой трап-люк был открыт, и через него на бетонку аэродрома уже успели выехать два грузовика. Перед ними-то и разыгрался конфликт местного значения, который вот-вот грозил перерасти в международный. Российских спасателей, одетых в ярко-оранжевые комбинезоны, плотным кольцом окружили несколько человек, вооруженных автоматическими винтовками и одетыми в военную форму, цвет которой в России называли «песчанка», а на Западе — «хаки». На головах у них красовались белые каски с крупными синими буквами «МР» по бокам. Угрожая оружием, эти люди старались прижать русских к их машинам и оттеснить обратно в отсек самолета. Командовал этим процессом поджарый молодцеватый мужчина с нашивками сержанта.
«Military police, военная полиция, — машинально сообразил Володя, высовываясь из-под руки Демидова. — Интересно, какого хрена им здесь надо? Чего они привязались к нашим парням?»