– Сашка тоже многое из награбленного бедным отдавал.
Дарья принесла в гостиную вскипевший самовар и поставила его на стол.
– А мне «Примадонна» понравилась, – наливая ребятам чай, сказала Таля. – Мы с девочками вчера смотрели.
– Да сейчас много хороших лент крутят. И наших, и заграничных. «У камина», например, «Вор», «Революционер», – начал загибать пальцы Субботин.
– А мне «Вий» очень нравится, – сказал Аркаша. – Я вообще Гоголя люблю.
– «Вий» и мне нравится, – согласился Андрюха. – Я его в «Мираже» видел.
Первый в Арзамасе электротеатр «Мираж», который заработал еще в 1910 году, находился неподалеку, на улице Новая, в огромном деревянном доме, вторым этажом которого считался мезонин, по размеру не уступающий всему дому Голиковых. Кроме демонстрации фильмов, в здании, которое после февральской революции стали называть Народным домом, проводилось множество общественных и культурных мероприятий.
– Кстати, мы с Аркашкой были там в прошлое воскресенье, – вспомнил вдруг Андрей, – на съезде крестьянских депутатов.
– И как это вас туда занесло? – удивился Гольдин.
– Хотелось послушать, что люди думают о том, что в стране происходит. А то не разберешься, что к чему, – ответил Субботин.
– Вообще, непонятное что-то творится, – согласился Гольдин. – Все газеты большевиков и Ленина ругали, а в Петрограде и Москве они каким-то образом власть захватили. Вот как это им удалось?
– Как удалось? – переспросил Аркаша и весьма лаконично описал ситуацию:
– Очень просто: арестовали Временное правительство и объявили всем, что власть перешла в руки большевистских Советов. Сформировали новое правительство, которое называется Совет народных комиссаров, и председателем его выбрали Ленина. Вот так-то!
– Что значит: «Арестовали Временное правительство»? Как будто это так просто – пришли и арестовали. У министров охраны не было, что ли? – возразил Адольф.
– Ладно, – сдался Аркаша, – подробности мы не знаем. Но Женька Гоппиус именно так обстановку обрисовал, когда выступал на съезде. Он и газету показывал, где об этом подробно написано: «Известия». Надо сходить в клуб большевиков и самим об этом почитать. Он тут недалеко, на Сальникова. Я был там несколько раз.
– А причем тут большевики, если в крестьянских Советах одни эсеры? – удивился Гольдин.
– Ну, эсеры с большевиками во многом солидарны, – ответил товарищу Аркаша. – Я на их митинге тоже как-то был, слышал, о чем там говорили. Правда, это было до событий в Петрограде.
– Да, а вообще Женька сказал, что его мать, Мария Валерьяновна, которая у наших, арзамасских, большевиков главная, получила из Нижнего телеграмму, в которой говорится, что и там большевики уже больше недели как власть захватили и что в Арзамасе они тоже должны взять власть в свои руки, – поддержал товарища Субботин.
– Так, по-вашему, это законно – силой захватывать власть? – снова возразил Гольдин. – Тем более, перед выборами в Учредительное собрание. Мой отец говорит, что если эти выборы пройдут правильно, то большевистская власть рухнет. Между прочим, наша городская Дума обсудила положение в Петрограде и приняла резолюцию, в которой действия большевиков осуждает и поддерживает Временное правительство.
– Временное правительство поддерживает?! – вспыхнул Аркаша. – Да о чем они думают в этой твоей Думе? Хотя, чего от нее ожидать – там одни кадеты!
– Ну и что? У нас в училище почти все учителя кадеты. И большинство врачей в городе кадетов поддерживает. Так, во всяком случае, мой отец говорит, – не сдавался Адольф.
–Так твои кадеты хотят опять на престол царя посадить! – возмутился Субботин.
– Да с чего ты взял! – не согласился Гольдин. – Это раньше они за монархию были, да и то хотели, чтобы она конституцией ограничивалась! А когда царь и за себя, и за царевича от престола отрекся, и брат его тоже отказался, то кадеты свои взгляды пересмотрели – теперь они за парламентскую республику и за то, чтобы власть принадлежала народу. Они хотят, чтобы во власть представители от всех партий и от всех сословий избирались!
– Ну, об этом почти все партии говорят, – сказал Аркаша. – В Совете, на Мартовской, одни меньшевики и эсеры заседают и то же самое пропагандируют. Вот ты мне лучше, Адька, скажи – о войне что твои кадеты говорят?
– Говорят, что сепаратный мир – это предательство по отношению к союзникам! – твердо ответил Гольдин. – И так многие считают, не только кадеты. Мой отец ни в какой партии не состоит, но тоже так думает.
– Это потому, что твой отец не на фронте, а дома сидит, – возразил приятелю Аркаша.