Вдруг что-то грохнуло и чей-то страшный голос прогремел:
— Стой!
Станко от неожиданности вздрогнул и стал как вкопанный.
— Кто ты? — спросил громоподобный голос.
— Я… Я… — в смущении пробормотал Станко.
— Кто ты?
— Серб, — выпалил он первое, что пришло ему в голову.
— Откуда ты?
— Из Черного Омута.
— Кого ищешь здесь?
— Гайдуков! — уже спокойно ответил Станко.
— Зачем они тебе?
— Хочу вступить в отряд.
Из-за дуба вышел вооруженный человек.
— Подойди ко мне! — приказал он.
Станко подошел.
Светила луна, и гайдук вгляделся в лицо Станко.
— Хорошо.
Потом он обернулся, приложил руки ко рту и залаял по-собачьи.
Ему ответили таким же лаем.
Вскоре из-за деревьев показались еще двое вооруженных людей.
— Отведите его к атаману! — сказал часовой.
Они подошли к Станко.
— Идите! — приказал часовой.
Все трое пошли.
Станко был удивлен и растерян. Он шел, повинуясь приказу. Гайдуки, точно тени, двигались рядом с ним.
Шли они довольно долго, выбирая всякие кружные тропинки и делая изрядные крюки.
Наконец сквозь густые заросли деревьев Станко увидел затухающий костер. «Значит, пришли…» Двигавшиеся в ночной прохладе тени окончательно убедили его в этом. Конвоиры остановились; Станко тоже остановился и поздоровался.
— Бог в помощь! — ответил ему чей-то резкий голос. — Кого тебе надо?
— Атамана Сре́чко.
— Это я. Зачем я тебе нужен?
— Я искал тебя с отрядом. Готов делить с вами добро и зло, если возьмете к себе.
— Какая беда гонит тебя в лес?
— Месть.
— Кому?
— Есть люди, перед кем я в долгу. Хочу расквитаться! Последнее дело — не платить долгов.
И Станко рассказал ему все.
— Как тебя зовут?
— Станко Алексии.
Атаман немного помолчал, а потом как бы про себя проговорил:
— Завтра посмотрим. Утро вечера мудренее, — и обратился к товарищам: — Йо́ван! Йо́вица! Посторожите его до утра.
От темноты отделились две фигуры и подошли к Станко.
— Разожгите костер и садитесь, — сказал атаман. А потом обратился к Станко: — А ты, если хочешь, можешь спать.
В наступившей тишине слышалось лишь потрескивание огня, который раздувал Йовица. Голубовато-красное пламя осветило лес, но Станко все равно не смог рассмотреть лиц спящих. Он сел и вгляделся в сидевших у костра своих стражей.
От них веяло молодостью и силой.
Станко перевел взгляд на огонь. Он с интересом наблюдал, как на дубовом полене образуется белый налет пепла.
Он так и рвался к гайдукам, так жаждал увидеть их и перемолвиться с ними хоть словом! И вот, когда мечта его сбылась, на душе у него нет ничего, кроме горечи и разочарования. Все ему здесь не по нраву, а храп спящих просто раздражает.
Стражи молчали. Они с любопытством смотрели на Станко.
Их откровенные взгляды оскорбляли Станко. Он лег, чтоб не видеть их.
Целых два часа тянулось мучительное молчание.
Вдруг вокруг него началась жизнь. В окрестных селах запели петухи; защебетали птицы; под струей свежего ветерка зашелестела листва, и сквозь нее было видно, как гаснут звезды. Широкая белая дорога пролегла через лес. Она все алела, пока не взошло яркое солнышко. Его трепетные лучи пробивались сквозь кроны деревьев, сверкая и переливаясь, как голыш в стремительном потоке.
Станко приподнял голову и перекрестился.
Йован и Йовица встали. Йован взял бадью и повернулся к Станко:
— Пошли!
Станко поднялся и послушно, как ребенок пошел за ними. Шли молча.
Наконец прибыли на место. В кустарнике, под дубовыми досками, спрятался колодец, вырытый самими гайдуками.
Гайдуки сняли пояса и связали их; одним концом привязали бадью, опустили ее в колодец и набрали воды. Потом Йовица полил Йовану и Станко, а Станко, в свою очередь, ему. Умывшись, они утерлись своими широкими рукавами, встали лицом к востоку и помолились богу.
Потом снова набрали воды и вернулись в лагерь…
Гайдуки уже были на ногах.
Их было человек тридцать. Все молодые, только атамана уже посеребрила седина.
Станко нравились эти люди, но больше всех понравился ему атаман.
Лицо, осанка, манера держаться — решительно все внушало к нему уважение.