— А как ладят поп и кмет?
— Как братья.
— Они могли б поссориться?
Маринко не сразу ответил.
— Н…не могут! Это невозможно! Черный Омут я знаю лучше самого себя; так вот, в Черном Омуте нет человека, способного их поссорить! — сказал он твердым голосом.
— Да я просто так спросил! Если б они поссорились, я бы стал их мирить!.. Тогда б они увидели, что я желаю им добра!
Маринко шевельнул усом и посмотрел Груше прямо в глаза.
— Ты что-нибудь придумал? — радостно спросил тот.
— Милостивый эфенди, не спрашивай! Предоставь это дело мне! Я понял твои намерения. Будешь мирить не двоих, а весь Черный Омут.
— Маринко! Друг! Человек!.. Станешь мне братом, если устроишь все, как надо. Сделаю тебя самым именитым человеком! Хочешь табаку?.. Вот! Подай кисет! Так! Денег нужно? У Сули все есть, и все — твое! Вот! На́!
Груша даже вскочил с оттоманки. Глаза его горели, как угли, а физиономия сияла от удовольствия.
Маринко тоже поднялся.
— Спасибо тебе, милостивый эфенди! Вот увидишь, на что я способен! Не нужны мне деньги. Твоя любовь мне дороже всяких денег!
— Ступай, Маринко, ступай!.. Да будет тебе удача!
Маринко отвесил низкий поклон и вышел.
Весь божий день он слонялся по селу. В голове у него рождалось множество чудесных планов. Перед глазами стояло прекрасное будущее. Он сдружится с первыми беками…[12] Всем туркам станет известно его имя. Ни один не пройдет через село, не справившись о нем. Будут проходить беки, паши, а может, даже сам милостивый визирь пожелает с ним познакомиться…
А Груша?
И ему виделись яркие чудесные картины. В радостном возбуждении шагал он по комнате из угла в угол и шептал:
— Эти двое поссорятся, а уж я постараюсь подлить масла в огонь. Заступлюсь за одного, тот возьмет верх… Один упадет, другой через него переступит… А там, глядишь, все сельчане разобьются на два лагеря, и пойдет у них вражда…
Весь день он не ел и не пил. Только вечером ополоснул прогорклые от крепкого табака губы…
ПОБРАТИМЫ
Алекса Алексии и Иван Миражджич были соседи. Они были самые крепкие хозяева на селе. В молодости их связывала большая дружба, которую они, несмотря на домашние дела и заботы, сумели сохранить до преклонных лет.
У обоих большие семьи и полный достаток. С давних пор они помогают друг другу обрабатывать поле и собирать урожай. Ни один из них и глотка ракии[13] не выпил без товарища. Если праздник в доме Алексы, Иван там за хозяина; а если у Ивана — то за хозяина Алекса. Радость, горе, зло и добро — все делили пополам.
Глядя на отцов, дружили и дети. У Ивана было три сына и дочь; у Алексы — четыре сына. Случилось так, что Алексин Станко и Иванов Лазарь родились в один год.
С самой колыбели их окружали любовь и ласка; ели всегда досыта, вот и выросли здоровыми, крепкими и статными. Любо-дорого смотреть!
Станко — черноволосый, Лазарь — рыжий; Станко нежен, как материнское молоко, Лазарь полон жизни, как весенняя травка; Станко ласков, как теленок, Лазарь вспыльчив и горяч; Станко тут же забывал обиды, Лазарь не прощал их даже отцу родному…
И все-таки они дружили, ласково называя друг друга побратимами.
Ни один парень в Черном Омуте не мог сравниться с ними ни в силе, ни в пригожести.
Кто одолеет Лазаря, того поборет Станко; кто прыгнет дальше Станко, того оставит позади Лазарь; кто забросит камень дальше Лазаря, тому не победить Станко — ведь весь Черный Омут знал, что со Станко лучше не тягаться.
Но надо ж было приключиться такой беде! Обоим названым братьям приглянулась одна и та же девушка.
Была это Елица Се́вич. И родством и дородством — всем взяла! Она была красавица, но красивые черты ее дышали силой и мужеством. Как в песне поется: «Сила молодецкая, взгляд девичий». Глаза ее могли хоть лес зажечь. Возьмет в охапку четырех парней, что четыре снопа, и несет по селу! И руки у нее были золотые. Елица не просто ткала, как все, а каждый раз выдумывала новые узоры, и женщины и девушки то и дело приходили к ней за образцами.
Два парня, а девушка одна! Вот незадача. Уж тут добра не жди.
И в хоровод, и из хоровода — Станко и Лазарь всегда идут об руку с Елицей. Она никого не отличает. Оба из хороших семей, оба хорошие парни… Долго не знала она, кого предпочесть. Но все же был ей Станко милее.
Конечно, она об этом никому не говорила, но Лазарь сам заметил: такого не скроешь от настороженных глаз… Как человек ни крепится, как ни старается уберечь свою тайну, глаза выдают его…