И тут Струан и его спутники увидели, что глаза всех самураев не мигая смотрят на них, и с растущей тревогой прочли в этих глазах и на каждом лице одно: клокочущую ярость. Струан первым оправился от шока, в который повергло их это открытие.
— Я думаю, нам лучше отъехать назад, подальше от…
Но прежде чем он или кто-нибудь из них успел тронуться с места, молодой широкоплечий самурай нарушил строй и бросился к ним, следом за ним ещё один. Они встали между европейцами и паланкином. Задыхаясь от злости, первый швырнул своё знамя на землю и обрушил на них поток ругани, прогоняя прочь. Неожиданность этой яростной вспышки гнева парализовала их. В колоннах самураев произошло замешательство, но лишь на секунду. Подхватив утерянный было ритм, они тем же мерным шагом двинулись дальше. Стоявшие на коленях люди не шелохнулись. Но сейчас надо всем повисла глубокая, тошнотворная тишина, нарушаемая только глухим топотом множества ног.
Самурай опять набросился на них с проклятиями. Кентербери стоял ближе всех к нему. Чувствуя, как его мутит от страха, англичанин послушно тронул шпорами лошадь. Но по недомыслию начал поворачивать к паланкину, а не в противоположную сторону. Самурай тут же выхватил длинный меч, издал пронзительный клич сонно-дзёи! и рубанул со всей силы. В тот же миг второй самурай бросился на Струана.
Удар отсек Кентербери руку у самого плеча и проник глубоко в бок. Торговец недоумевающе уставился на обрубок, кровь из которого брызнула на девушку. Меч описал ещё одну страшную дугу. Струан лихорадочно пытался достать револьвер, но руки плохо слушались его. Второй самурай бежал к нему с высоко поднятым мечом. Больше по счастью, чем соображая, что делает, он увернулся с линии атаки, и меч лишь легко ранил его в левую ногу и полоснул по боку лошади. Та испуганно заржала и прянула назад, оттолкнув нападавшего в сторону. Струан прицелился и нажал на курок маленького «кольта», но лошадь в панике дернулась ещё раз и пуля пролетела мимо, не причинив японцу вреда. Он отчаянно попытался заставить животное стоять на месте и прицелился снова, не видя, что первый самурай подбегает к нему с другой стороны.
— Береги-и-иись! — завопил Тайрер, приходя в себя.
Все произошло так быстро, что ему показалось, будто весь этот кошмар существует только в его воображении — Кентербери, катающийся по земле от боли, его лошадь, уносившаяся вскачь, девушка, застывшая в седле как изваяние, Струан, поднимающий револьвер во второй раз, и самурайский меч, нацеленный на его незащищенную спину. Он увидел, как Струан отреагировал на его крик, обезумевшая лошадь прыгнула вперед, почувствовав шпоры, и клинок, который иначе неминуемо убил бы его, задел то ли уздечку, то ли луку седла, отклонился и врезался ему в бок. Струан дернулся в седле и взвыл от боли.
Этот звук подействовал на Тайрера, словно электрический разряд.
Он вонзил шпоры в бока своей лошади и налетел на второго самурая. Тот отпрыгнул в сторону, невредимый, заметил девушку и бросился к ней, подняв меч над головой. Тайрер развернул на месте свою перепуганную лошадь и увидел Анжелику, она смотрела на приближающегося самурая, оцепенев от ужаса.
— Скачите прочь, зовите на помощь! — крикнул он ей, потом опять устремился на своего противника, который снова ловко увернулся, мгновенно восстановил равновесие и, подняв меч, приготовился нападать.
Время замедлило свой бег. Филип Тайрер знал, что для него все кончено. Но сейчас ему казалось, что это уже не имеет значения, ибо за эту секундную передышку он успел заметить, как Анжелика развернула своего коня и, невредимая, поскакала обратно. О своём «дерринджере» он забыл. Бежать ему было некуда, да и времени предпринять что-то не оставалось.
На какую-то долю секунды юный самурай замешкался, с ликованием предвкушая момент убийства, потом сделал прыжок. Тайрер беспомощно постарался отступить назад. Тут грохнул выстрел, пуля швырнула японца на землю и его удар не достиг цели, ранив Тайрера в руку, но не опасно.
В первое мгновение Тайрер не поверил, что он все ещё жив, потом увидел Струана. Тот пьяно качался в седле, кровь обильно сочилась из раны в боку, револьвер был наведен на другого самурая, лошадь ошалело танцевала под ним.
Струан опять нажал на курок. Револьвер был в нескольких дюймах от уха лошади. Оглушительный выстрел окончательно перепугал животное, лошадь закусила удила и рванулась прочь, едва не сбросив седока. Самурай тотчас же бросился за ним следом, и это дало Тайреру те мгновения, в которых он так отчаянно нуждался. Англичанин вонзил шпоры в бока своей лошади, повернул прочь от дороги и галопом понесся на север, догонять Струана.