– Привет, Эйнджел, – тепло приветствовал ее Малкольм; слова адмирала плясали у него в голове. – Позволь представить тебе мистера Горнта из кампании Ротвелла в Шанхае. Моя невеста мадемуазель Ришо.
– Мэм! – Горнт поднес к губам ее руку и галантно поцеловал.
– Мистер Горнт, – пробормотала она, читая его взгляд. В следующий момент возникло странное молчание, потом без всякой видимой причины все трое громко расхохотались.
– Что это? – спросила она, и сердце ее учащенно забилось.
– Joie de vivre,[5] – ответил Горнт.
Она посмотрела на него; ей понравилось то, что она увидела, его улыбка согревала ее, потом она взяла Малкольма под руку, уже мысленно пересказывая эту встречу в письме, которое прервала:
Признаюсь, дорогая Колетта, я подсмотрела их на променаде, поэтому надела свой самый красивый капор, и застала их врасплох и взяла моего Малкольма под руку (ЧТОБЫ ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ), потому что этот прибывший джентльмен высок и красив, с самым озорным блеском в глубине глаз, который я тут же заметила, хотя Малкольм наверняка его не разглядел, иначе был бы еще ревнивее, чем обычно, милый мой бедняжка! Я хотела встретиться с этим высоким незнакомцем как бы случайно. У него легчайший акцент южанина, широкие плечи, узкая талия, – вероятно, фехтовальщик – и он божественно танцует. Я от души надеюсь, что он станет другом, они так нужны мне здесь…
– Ла, cheri, – сказала она и обмахнулась веером, тут же почувствовав, как внутри разливается приятное тепло – неосознанная кошачья реакция на мужское обаяние Горнта. – Извините, я не хотела прерывать важную встречу…
– Ты ничего не прервала, Эйнджел, – возразил Малкольм.
– Я как раз собирался уходить, – добавил Горнт. Он счел ненужным скрывать всю глубину своего восхищения. – Для меня большое удовольствие познакомиться с вами, мэм. – Он поклонился. – Всего доброго, сэр, я свяжусь с вами.
Они проводили его взглядом.
– Кто он, этот мистер Горнт?
Он объяснил ей, но не сказал ни слова о настоящем мистере Горнте. Сознание его было затуманено мыслью о вторнике.
– Еще свинины в бобовом соусе, Младшая Сестра? – предложила А Ток, пережевывая кусочек рыбы.
– Спасибо. – А Со вытянула руку и палочками наполнила свою чашку, потом ловко подхватила отборную, обжаренную в масле креветку, на которую уже давно зарилась. – Пожалуйста, продолжайте, Старшая Сестра.
Обе женщины сидели в комнате А Ток, их обед был разложен на многих блюдах, под рукой стоял чайник со свежим жасминовым чаем.
– Ай-й-йа, это очень трудно. Светлейший Чен не прислал никаких четких указаний.
– Это на него не похоже. – А Со взяла несколько кусочков сочной говядины в устричном соусе. – Никак не похоже, просто совсем.
– Я согласна, но, наверное, его новая наложница, эта шлюха из Сучжоу, забирает себе все его внимание.
– Ай-й-йа! Это правда, что ей четырнадцать лет и на лобке у нее еще нет волос?
А Ток взяла еще один костистый кусочек рыбьей головы и с удовольствием принялась обсасывать его.
– Только Чесночные Люди из страны Чосон не имеют волос на лобке. – Она сплюнула кости на пол и выбрала новый кусочек.
– Интересно. Неужели это все из-за чеснока, который они едят? Можно мне перечитать его письмо, Старшая Сестра?
Оно гласило:
Приветствую тебя, А Ток, Шестая Сестра Во Втором Колене, ты поступила очень правильно, тут же обратившись ко мне за советом. Пробка бутылочки обнаружила явные следы Лунной Тьмы, что может быть только Изгонителем Собачьей Земли в Восточном Море. Выкидыш! Эта шлюха поступила мудро и не мудро, что воспользовалась им, господин поступил мудро и не мудро, что посоветовал это. До тех пор, пока мы не узнаем, сам ли он принял это решение или она сделала это без его ведома, вы не должны ничего предпринимать. Сестра, послушай за ним, когда он спит – он всегда разговаривал во сне, с самого детства, – возможно, ты узнаешь еще что-нибудь. Скажи А Со, чтобы она поступила так же, и будьте обе как летучие мыши. Беспрекословно подчинитесь.
– Ай-й-йа, что он хочет этим сказать: «быть как летучие мыши»? – раздраженно спросила А Со. – Летучие мыши не разговаривают, но они пищат. Они могут летать в темноте, но ничего не видят днем. Ночью они невидимы, днем – беспомощны. Их помет имеет большую ценность, но от него разит до Небес. Что он имеет в виду, хейа?