Асигару снял свою большую шляпу и превратился в Ёси. Он молча передал свой длинный меч своему офицеру, короткий оставил при себе и вошел в комнату. Дверь закрылась за ним. Оба офицера выдохнули. Оба были покрыты потом.
В комнате Ёси поклонился.
– Благодарю вас за то, что вы согласились на эту встречу.
Огама поклонился и знаком пригласил Ёси сесть напротив.
– Что случилось такого срочного и к чему такая секретность?
– Плохие новости. Вы сказали, что партнеры должны делиться особо важной информацией. Прошу прощения, Нори Андзё назначен тайро.
Это известие заметно потрясло Огаму, и он внимательно выслушал все, что Ёси рассказал ему. Когда Ёси заговорил об императорском приглашении, часть его гнева растаяла.
– Какая честь, и признание! Ииии, и в самое время.
– Вот и я подумал то же самое. Пока не вышел из дворца. Тогда мне открылась вся глубина этой западни.
– Какой западни?
– Заполучить правителя Сацумы, Тосы, вас и меня – всех в одном месте и в одно время! В церемониальных облачениях! Внутри дворцовых стен. Без оружия или охранников!
– А что мог бы предпринять Вакура? Любой из них? У них нет самураев – ни армий, ни денег, ни оружия. Ничего!
– Да, но подумайте: когда мы четверо окажемся все вместе перед Сыном Неба, это будет идеальный момент для кого-нибудь – Вакуры, принца Фудзитаки, Сёгуна Нобусады или принцессы – предложить, чтобы «в этот столь удобный час в качестве подарка Божественному четыре величайших даймё страны выразили ему свою преданность, предложив ему свои державы».
Лицо Огамы потемнело.
– Ни один из нас не согласился бы, ни один! Мы бы тянули время, изворачивались, даже солгали бы и…
– Солгали? Сыну Неба? Никогда. Слушайте дальше: предположим, принц-советник, до церемонии, тайно, скажет вам что-нибудь вроде: «Князь Огама, Сын Неба желает усыновить вас, сделать вас принцем Огамой, капитаном императорской стражи, военным хранителем Врат, членом Нового императорского совета десяти, который будет править вместо Сёгуната Торанаги, незаконно захватившего власть. Взамен…»
– А? Что за Совет десяти?
– Подождите. «… взамен, вы просто признаете его тем, кто он есть: Сын Неба, император Ниппона, хранитель священных регалий – Меча, Зеркала и Ожерелья – ведущий свое происхождение от богов и возведенный надо всеми людьми; взамен вы посвятите свое княжество и своих самураев его службе и его желаниям, которые будут выполняться через Императорский совет десяти!»
Огама неподвижно смотрел на него, капли пота выступили на верхней губе.
– Я… я никогда не отдам Тёсю.
– Может быть. Может быть, нет. Возможно, императорский вестник скажет: кроме того, император утвердит вас в вашем княжестве как правителя Тёсю, победителя гайдзинов, хранителя проливов, отвечающего только перед ним и перед Императорским советом десяти.
– Кто еще войдет в этот Совет? – хрипло спросил Огама.
Ёси вытер пот с собственного лба. Весь этот замысел вдруг отчетливо представился ему, когда он достиг своих казарм. Этому помогло случайно оброненное генералом Акедой замечание о том, насколько коварны люди в Киото, будто сам воздух здесь питает их злокозненные мысли, и то, что в первый миг представляется даром, через мгновение оборачивается удавкой.
Ему тогда стало физически плохо, потому что он понимал, что его можно было бы соблазнить так же легко, как любого другого, так и случилось сегодня, несколько мгновений назад, когда он, убаюканный, поверил в ложь, что ему ничего не грозит, и чувствовал бы себя в безопасности до тех пор, пока не очутился бы в полной изоляции и не получил бы приглашения в мир иной.
– Вот видите, Огама-сама, вы уже почувствовали искушение. Кто еще войдет в этот Совет? Словно их посулы имели бы какое-то значение. Вы оказались бы один против тех, кого они назначат, и Сандзиро тоже. Первый канцлер Вакура и ему подобные возобладали бы над всеми и стали править.
– Мы бы не согласились. Я бы ни…
– Прошу прощения, вы бы согласились – они способны нагородить почестей, которые соблазнят даже камни – и самым большим искушением будет то, что они притворятся, будто заменяют Сёгунат Торанаг Сёгунатом Совета десяти! Разумеется, мне не предложат места в Императорском совете, как и никому из нашего рода, за исключением Нобусады, а он уже и так всецело принадлежит им из-за этой принцессы, как я и предупреждал. – Ёси сплюнул от злости. – Андзё – их первый ход.
Чем больше они размышляли о других ходах и тонкостях этого плана, тем отчетливее виделись им колья в бесчисленных ловчих ямах впереди.