Я улыбнулась ему, перевернулась на спину и погладила себя по животу. Мана молча, решительно и без лишних приглашений захлопнул дверь комнаты ногой и подошел к кровати. Сорвав с меня простынь, он с несколько секунд поглядел на меня. Я лежала, не прикрываясь, только улыбалась. Вот возьму и не буду ничего делать. Пусть все всё делают за меня. Я же принчипесса…
Мана долго и злобно трахал меня, порой причиняя боль своими движениями и руками. Я стонала, упиваясь его болью – в отличие от моей, физической, его боль была душевной, и с этим ничего не сделаешь, ее не сотрешь поцелуем или поглаживанием. Он кусал меня больно – я в ответ крепче обнимала его бедра ногами, он до боли сжимал мое запястье – я целовала его губы, он отстранялся-я тянулась за ним.
Под конец стонал уже он, и я ликовала, обнимая его так крепко, как только могла. Он в моей власти, он мой и телом, и сердцем, и мозгами. И если у вампиров есть душа, то она моя тоже.
После он лежал на мне, обхватив, как младенец, рукой одну из моих грудей. Мана дышал и хотел еще. Мана был удовлетворен и раздосадован. Был счастлив и зол.
Был моим.
Когда он поднялся, взъерошенный, полуодетый, сел на кровати, снимая презерватив, я снова потянулась. Сегодня я хотела погулять с Иваном, посетить наконец свою новую квартиру и забрать «Альфа-Ромео», купленную мне Гаем. Кроме того я хотела поработать – вторая часть моей новой эпопеи так и просилась на бумагу. То есть, на клавиатуру или куда там еще. Хотелось также провести время с Северусом, хоть он и казался чужим уже. Он все еще мой брат, как ни крути, и всегда им будет.
- Я вечером хочу с Севой погулять, - сказала я Мане.
Он встал, мелькнул кусочек голой попы. Застегивая ремень своих уже не столь безупречных штанов, он неразборчиво хмыкнул.
- И с Иваном тоже.
Теперь мой вампир хмыкнул уже очень и очень разборчиво.
- Если у него время, от Ингемара свободное, найдется.
Я поднялась на постели тоже.
- Что ты этим сказать хочешь?
Мана повернулся ко мне.
- Они с Ингемаром в последнее время очень… близки стали, - красноречивая улыбочка чуть тронула его сочные губы.
Я скорчила кислую рожицу.
- Ревнуешь?
Мана сощурился, склонил голову набок.
- Ладно, не смотри так на меня, я же пошутила, - я, не стесняясь своей наготы, подняла руки вверх.
- Иван с ним больше времени, чем с Кимом или своей Сашей проводит. Мне кажется, это о многом говорит.
Мана развернулся, чтобы выйти из комнаты.
- А Ингемар сказал на днях, что любит тебя, - в спину зеленоглазому сообщила я.
Мана на секунду замер в дверях, потом все же вышел. Я если и ревновала… бы, то только его. К нему. Или как там правильно? Господи, пора переставать пить, последние мозги пропью с этими кровососами. Им-то пофиг, они регенерируют, а вот я – нет.
Надев свое помятое белое платье, я выползла в квартиру.
В кухне сидел Адриан, держа перед собой книжку, и прихлебывал из бокала кровь. Меня мутило, а от этой картины затошнило еще сильнее. Сын Маны, заметив меня, радостно махнул мне книжкой.
- Доброе утро, Гайя, - сказал он, и от его красивой улыбки стало чуть легче. Часто, глядя на Адриана, я задаюсь вопросом: какой же была его мать, Пава, если на Ману он почти не похож лицом?
Зеленоглазый никогда не говорил, что она была красивой. Только что она была его подругой детства и что по залету они поженились. Но глядя на Адриана я понимаю, что мой супруг разлюбезный еще при жизни клал свои бл…довитые глазки только на красивых.
Что ж, злорадно ухмыльнулась в душе я, значит, со мной ему не повезло.
- Доброе, хороший мой, - я по пути к холодильнику поцеловала Адриана в макушку.
- Ну и разит от тебя… - блондин весело помахал рукой перед носом.
- Посмотри на себя, - я взяла сок и села напротив него, - в пижаме, весь такой свеженький, причесанный, книжку умную читаешь. Прямо тошнит от такого.
Адриан встал, сердобольный мальчик, и налил мне в сок вермута.
- Спасибо, - пробормотала я, отпивая, - голова гудит… А ты почему не гуляешь по ночам, а?
- Спасибо, я уже нагулялся, - сдержанно ответил Адриан. – Субирано обожала оргии и вечеринки, переходящие в оргии.
Я посмотрела на мальчика, который был старше меня в десять раз.
- Учиться пойду, - сказал он, - годок отосплюсь, отъемся, отдохну – и следующей весной… - он отпил крови, из-за чего меня снова настойчиво затошнило.
Кстати, я уже знала, что вампиры спят периодически, даже те, что справили уже столетний юбилей. Оказывается, что им иногда надо спать, чтобы не падать обессиленными. Чем дольше вампир на ногах – тем больше крови ему требуется, кажется, все так… Адриан как-то во время одного из долгих телефонных разговоров сказал, что Суби не давала ему спать подолгу, чтобы держать под контролем силу парня.
- По мне так отличный план, Адриан, - похвалила я, протянула руку через стол и похлопала парня по руке. – А теперь извини…
И я ринулась в туалет – излить душу.
Умывшись после всего, я ощутила позыв пописать. Сев на холодный пластиковый ободок унитаза, я обнаружила на белых трусиках розовые пятна. Так, прибавим к моим планам визит к гинекологу. Подобные пятнышки я уже находила на своем белье пару месяцев назад.
Да, игры с природой опасны. Из-за увлечения препаратами, сворачивающими кровь, из-за алкоголя, наркотиков я, кажется, подорвала свое женское здоровье. Да и вампирской крови во мне много. Кто знает доподлинно, как она действует на человеческий организм?
Последний раз у меня были месячные два месяца назад, да и то – два дня, скудные. Пора завязывать с дициноном и ему подобными препаратами.
Напившись сока под сочувственным взглядом Адриана (он был привязан ко мне; подозреваю, укокошив Субирано Эсмене Л’Арригада, я заняла место матери в его сердце), я хотела было двигаться домой, когда Мана попросил меня задержаться.
- Ингемар спрашивал, у меня ли ты, - недовольно сообщил он, - так что задержись, он просил.
Мне сразу стало страшно и интересно. Ингемар сейчас приедет? Или что?.. А зачем? Ох, мама, что же я такое могла ему сказать тогда?! При чем тут это? Ох, не знаю, не знаю, я уже ничего не знаю…
Я упала на диван под кондиционером, потом сбегала посмотреть на спящего Севу. Братик спал на кровати в комнате, где окно было заложено кирпичами и заставлено шкафом, как пояснил мне Мана. В черных штанах и только, мой худощавый братец был белым-белым, мертвец, ни дать ни взять. Алкоголь в моей крови заставил меня едва ли не всплакнуть над красавчиком-братом. Ему бы жить и жить. Ну почему жизнь так несправедлива?
- Как он тут? – коротко спросила я у Маны, совладав с собой.
- Отлично, - лицо зеленоглазого посветлело, - играем частенько вдвоем – я на фортепиано, он на гитаре.
- И все?
Мана высокомерно взглянул на меня.
- И этого довольно.
Ладно, это их вампирские штучки. Я подошла к чужому-родному брату и поцеловала его в лоб – как Ингемар целовал меня. Может, он целовал меня и по-другому, только я не помню. Погладив прохладное белое чело Северуса, я подумала с горечью: «Спи, мой падший ангел. И не знай, чем тут страдает твоя глупая сестра, обрекшая тебя на это. Играй на гитаре и… Да и все. пожалуй, играй и будь спокоен и счастлив. Можно просто спокоен».
Мана молча глядел на нас. Я повернулась к нему.
- У меня ему хорошо, - сказал Мана.
Он точно знал, что мне нужно говорить. А Ингемар точно знал, о чем я думаю. Что из этого мне нужно?..
Звонок в дверь прервал мои размышления над Северусом.
- Это от Ингемара, - Мана успокоил меня, потому что при звуке звонка я дернулась. – Идем.