Я с трудом поднялась и побрела за ним.
Приехали двое – телохранитель Ингемара, которого звали Данилой, и незнакомый мне мужик мрачной наружности, одетый в черный костюм по такой-то жаре. Мужик был смертным – на его лбу блестели капли пота.
- Кто из вас Гайя Антонин? – спросил мужик, обливаясь потом.
- Я, - съехидничал Мана. Он стоял, словно и не при делах. Видимо, чтобы поехидничать.
- Я Гайя Антонин, - сказала я.
- Да, это она, - подтвердил Данила, когда мужик обернулся к нему.
- Это вам тогда, - мужик протянул мне прочный продолговатый кейс более чем метровой длины. – Вот документы. Вот разрешение на вывоз из страны. Вот – экспертная оцен…
- Мы поняли, господин Навалов, - прервал его Мана, делая знак Даниле увести мужика. – Остальное прочтем.
Телохранитель Ингемара толкнул мужика в спину. Тот, недовольный, протянул мне кипу бумаг. Я стояла с тяжелым довольно кейсом, поэтому бумаги взял Мана.
- Всего доброго, - сказал господин Навалов и удалился с Данилой, склонившим на прощание голову перед Маной.
Тот царственно кивнул в ответ и закрыл дверь.
- Господи, тяжело, - я осторожно опустила кейс на столик в коридоре. – Что там?
- Фаллос искусственный, - сказал Мана. Он уже не язвил, просто был угрюм и недоволен.
Мой супруг из небольшого мешочка, снятого с шеи (!), вытряхнул мне на ладонь ключ. Я осторожно открыла кейс.
- Советовал бы тебе положить это в банк, - сухо заметил Мана. – Или спрятать у меня в сейфе.
- Пф, - фыркнула я довольно невоспитанно. – Что это?
В кейсе на бархатной подложке лежал сверток. Едва притронувшись к нему, я почувствовала магию. На серой холщовой ткани были начертаны смутно знакомые мне знаки. Среди них я без труда узнала лишь одно слово, имя Ингемара – «Höskuldr a mik».
- Хёскульдр а мик, - прочла я по слогам, касаясь ткани пальцем. – Это что?
- Хаскульдр мой хозяин, - раздраженно сказал Мана. – Он пожелал, чтоб это было твоим.
- Это?
Мана осторожно принялся разворачивать завернутый в холстину предмет. Еще до того, как я увидела, что скрывается там, я уже это знала.
Из куска зачарованной ткани появился древний, попорченный безжалостным временем меч.
- Это что? – тупо спросила я.
- Меч.
- Я вижу, что это меч, - я вдруг резко протрезвела, взяв оружие в руки. – Почему он у меня?
- У Ингемара есть завещание, - скучным голосом начал Мана, - как и у многих из нас. По этому его завещанию его меч должны хранить мы с Кимом. Мало ли, вдруг с Ингемаром что-то случится. Такой ключик, - зеленоглазый потряс перед моими глазами ключом, - есть и у Кима. Так вот, теперь этот меч твой.
- Это… - я запнулась, разглядывая оружие. – Это значит, что?..
Меч был довольно тяжелым. Его грубая рукоять даже не была оплетена ничем для удобства. Гарда была широкой и длинной. По лезвию шли зазубрины, да и вообще меч страшно было в руках держать – а ну как развалится сейчас?
- Видишь? – Мана провел пальцем по рукояти, которую я сжималаодной рукой. – Рукоять длинная, под руку Ингемара сделана. В то время мечи были с более мелкими рукоятками. Считается, что Ингемару везло в боях, потому что его меч был лучше сбалансирован. Чушь, конечно… - Мана указал на руны у гарды. – Вот тут… Ева сказала, что некто заговорил меч Ингемара на вечную победу. Ну, так и убили его, когда этого меча у Инга не было в руках…
Я покосилась на Ману. Это было ужасно… но я не понимала, почему эта реликвия досталась именно мне.
- И?..
- И ты теперь держишь в руках единственное оружие Ингемара, - раздраженно сказал Мана. – Этим мечом он не пользовался очень давно ввиду его непригодности, а другое оружие не признает.
Идиотский подход, как по мне. Но я смолчала. Может, я проникнусь позднее?
- И что это значит? – тупо вопросила я, рассматривая меч.
Зеленоглазый выразительно посмотрел на меня. В его взгляде ничего лестного для себя я не прочитала.
- Спрячь его, – только и сказал Мана. – Это знак доверия.
Я примерно прикидывала, сколько может стоить этот меч. У его рукояти было так же имя «Хёскульдр». В деньгах его стоимость – сотни тысяч убитых енотов.
Другую ценность меча Аскольдова моя похмельная голова понять была не в силах даже. Любовь любовью, но это… Возвращая меч в ткань и кейс, я ощутила, как дрожат мои руки и плечи. Еще бы. На эти плечи только что легла ответственность, которую невозможно осознать.
Мана был чернее тучи. Он больше не говорил со мной, только огрызался.
- Куда ты денешь меч? – коротко спросил он, входя в свою комнату, где перед зеркалом я пыталась накраситься, косясь на лежащий передо мной кейс.
- Спрячу в банк.
- Я отвезу тебя.
- Буду благодарна, - сдержанно сказала я.
Мы в сопровождении Адриана, вызванных Джейми и каких-то еще вампиров отвезли меня и меч в банк, где я запрятала его в спецячейку – сверхохраняемую и вообще. Спец.
Потом меня отвезли домой к Кимуре, где я проспала до шести вечера. Проснувшись и убедившись, что никто не подслушивает и не следит, я вышла в сад и позвонила Гаю.
Я рассказала ему о том, что беспокоило. Рассказала о конфликте между Кимурой и Эриставом, о блондинке-дампирке. Рассказала о том, что Ким хочет защитить всех и вся, и вообще не похож на обычно разумного себя. Рассказала, что Иван торчит у Ингемара, что сам князь ведет себя странновато. Рассказала о мече.
Гай молчал довольно долго. Это означало только одно: ему есть что мне сказать, но он не знает, как. Наконец он отозвался.
- Ты меня послушай, доченька…
Я села. Я стояла вообще-то на дорожке между кустов роз, спиной к все еще палящему солнцу, и лавочек поблизости не было. Но Гай впервые так назвал меня. Было от чего сесть на пятки посреди розария Кимуры.
- Я долго прожил, как ты знаешь, - в голосе Гая не было никаких особенных эмоций, - и многое видел. И такое я тоже видел, и не раз. Особенно с тех пор, как медики занялись нами вплотную. Ты только послушай меня. И не паникуй. Просто и Ким, и Ингемар так ведут себя от страха…
- Страха?! – возопила я. Нет, кто угодно, но не они, могли бояться!..
- Ну, не совсем страха, - поспешил пояснить Гай, - но в сложившихся условиях это вполне естественное поведение…
- Не вижу ничего естественного! – вскричала я. Парень с автоматом, бродивший поодаль, начал проявлять ко мне интерес.
- Гайя, - строго сказал отец, - послушай меня молча. Они боятся. Я видел такое не раз, и теперь наблюдаю тут, в форуме, снова, опять. И у тебя там то же самое происходит. Завещания, заветы, несвойственные поступки, желание контролировать хоть что-то… или вообще все. Спорим, у тебя там вокруг куча ребят с пушками?
- Но…
- … это все уже было. Ты должна делать только две вещи, кошечка. Не лезть в драку и не ходить одной. Обещай мне это?
- Я обещаю, но… - мне стало холодно, прямо тут, под лучами жаркого августовского солнца, в раскаленном докрасна Киеве. Если даже ОНИ, эти всесильные сукины дети боятся, то я… То мне… - Я обещаю, - только и сказала я.
- Хорошо, - почти прошептал мой отец. – Завтра в дом Кима придет мой человек, Клод Поклен. Он принесет тебе кое-что на подпись. Подпишешь.
- Что именно? – я махнула рукой парню с автоматом, закрываясь от солнца, последила, как он удаляется от меня.
- Это документы на собственность. Завтра узнаешь, - поспешно сказал он. – Мне пора. Я люблю тебя, Гайя. Будь осторожна.
Документы на собственность. Это значит, что он… тоже… боится.
Все это настолько убило меня, настолько утомило меня – вампиры вообще утомительные парни, что я решила навестить кое-кого, кого тоже очень хотела повидать.
Я приняла душ, надела белый топ на бретелях, джинсы, босоножки на шпильке, слегка накрасилась. И, пока не проснулись Иван и Саша, пока не приехали Мана или Ингемар, слиняла из дома Кимуры. Таксисту я велела везти меня в байк-клуб «Highway to Hell».