Мне чудилось в поведении князя что-то иррациональное, какой-то… не подвох, но что-то во много раз худшее, то, что он сам не в силах контролировать. Любовь ко мне? Чушь. Уверена, что если я могу справляться со своими чувствами, то они, вампиры, и подавно. Но что гложет Ингемара…
Ох, сдается мне, что Гай был прав. И Ким тоже стал непонятным каким-то. И мой отец тоже почему-то прислал ко мне того адвоката-француза, чтобы я подписала документы на его собственность. Правда, судя по именам в бумагах, мне дружно скинулись на богатое приданое два гражданина Италии, один француз, швейцарец и три гражданина Монако. Теперь я была обладательницей недвижимости, акций, золота и кучи бабла. Все это прошло мимо моего сознания – абстрактные богатства мало волновали меня, ведь я их не зарабатывала и вряд ли когда смогу оценить по достоинству.
Честно говоря, я бы отдала все это за умение хоть пару минут в сутки читать мысли окружающих. Ох, Суки Стакхаус, ты сетовала на свой дар… Ну и дура. Впрочем, мысли вампиров она читать не могла…
Мне предстояло через два часа попытаться достучаться до Ингемара, обнесшего себя глухой стеной. Тем временем я собиралась почитать жутко секретные вампирские книжки, на которых не было ни выходных данных, ни названий издательств, ничего, кроме замысловатых экслибрисов и суперэкслибрисов. Убрав ноутбук в сумку, я достала все пять книг, которые взяла у Ингемара. Одна из них даже была на русском языке. Остальные – на английском. Та, что на русском, называлась «Метгемоглобин и металлокатализ: основа некротического метаморфоза». Собственно, я взяла эту даже не книгу, а, скорее, научную работу только потому, что она первой попалась на глаза и была на русском. Полистав эту работу, я мало что поняла. То немногое, что не кануло в пропасть меж моих ушей, говорило о том, что в крови вампиров преобладает метгемоглобин, а в противовес биоаутокатализу, творящему кровь живых, металлокатализ способствует воссозданию крови вампов. Уверена, в той книжке было много полезной информации, но я с трудом продиралась через специальные термины – порфирин, трехвалентное железо, аутокатализ, простетические группы, превалирующие отчего-то над протеиновыми и прочее… Если б знала – ей-богу, пошла бы на химика или биолога учиться. Если бы знала, что судьба с вампирами сведет. Пришлось снова доставать ноутбук и пытаться разобраться с терминами.
Другие книги были попроще. Две представляли собой работы одного автора, посвященные феномену дампиров. Также была книга с незамысловатым названием «Древние», не имевшая автора. Пятую книгу я взяла потому, что ее автором значилась Люсфер Огайнес. И эта книга была чуть ли не единственной в библиотеке Ингемара, которая была издана как положено. Строго говоря, это была обычная историческая книга, в которой крупный специалист по культуре Междуречья (а также профессор палеографии и каких-то наук, названия которых я не смогла адекватно перевести на русский – psychohistory и sphragistics), рассказывала о первой в мире поэтессе и писательнице Энхедуанне. В другой раз я обязательно прочла бы об этой незаурядной женщине, но сейчас меня ждали истории о дампирах и «древних». Поэтому я лишь посмотрела на улыбающееся лицо автора – миловидная черноглазая молодая женщина, с круглым скуластым личиком и очень красивыми черными волосами, кокетливо перекинутыми на одно плечо. Интересно, сколько лет ты растила эту гриву, подумала я, улыбаясь невольно милой женщине на суперобложке. Ты не похожа на древнего вампира, вообще. Интересно, мне удастся с ней познакомиться? Было бы здорово. Наверняка она может многое рассказать о своей жизни… Причем то, что студентам рассказать не может – ведь источников, на которые можно опереться, у нее наверняка очень мало.
Увлекшись книгами, я не заметила, как стемнело за окнами кафе, и как люди набились в прохладное помещение, требуя ледяного пива у официанток. Заказав себе бутылку вина, я открыла книгу о древних – интересно же, о ком она.
Сначала я решила, что мои скудные познания в английском не позволили понять смысл текста, потом – что мне просто не дано оценить важность этого самого смысла. Когда же я с трудом продралась страниц на двадцать, у меня появилось подозрение, что этот текст ценности не имеет вообще. Даже полбутылки вина не помогли мне разглядеть жемчужину в грязи.
В предисловии автор никак не обозначил границы исследуемого вопроса. Вместо этого я прочитала теорию о том, что «древние», очевидно, обладали божественной сутью, что вампиризм сам по себе явление не негативное, и что вообще-то вампиры должны править землей, а смертные – признавать бесспорное превосходство высшей ветви эволюции. Вампиры, писал автор, - истинные суперхищники, они питаются смертными, которые стоят на верхушке пищевой пирамиды.
Книга была полна подобными фашистскими бреднями. Для меня давно не секретом являлось то, что среди вампиров много таких, кто вполне серьезно готов выйти из тени и подмять под себя смертных. Как правило, в форуме эти личности не имели реальной власти. Если же фашисты были и среди высокопоставленных вампиров, они предпочитали не афишировать свои взгляды.
В книге велось исследование вопроса появления вампиров. Я заглянула в последний раздел, в сердцах поклявшись себе, что брошу читать этот кодекс, если автор даст в конце четкую теорию происхождения вампиров. К моему удивлению, в последней главе говорилось о том, что на данном этапе ответить на этот вопрос однозначно нельзя. Я сказала «Слава Богу» и все равно бросила читать «Древних». Просто надоело.
Впрочем, немного жемчуга я все-таки вырыла для себя из этого навоза. Оказывается, жил пару сотен лет назад такой себе древний вампир (на самом деле название книги не о древних вампирах, а о древних существах, которые могли быть причастны к их появлению; также под «древними» автор недвусмысленно подразумевал богов), которого звали Вишан. Отец рассказал мне о всех старых практически поименно, и вампира с таким именем я не помнила. Хотя на мою дырявую память, конечно, не стоит надеяться. Так вот, этот вампир был единственным из старых, кто был обращен в сознательном состоянии. Он знал о вампирах, более того – осознанно стал последователем культа некоего многоликого божества. Ядро культа составляли именно жрецы крови. Самого Вишана обратил очень старый вампир, который хорошо заботился о нем. Вишан сумел выжить, хотя тогда смертность среди новоиспеченных «кровавых» была высока. Прежде всего, не было принято, чтоб создатель заботился о своих обращенных. Выживали самые умные и сильные духом. Не последнюю роль в снижении популяции вампиров играли «шаманы». Очевидно, так Вишан называл смертных, одаренных связью с бездной. Они истребляли вампиров всюду, где только могли до них дотянуться. Древние кровавые научились использовать силу крови, чтобы противостоять шаманам…
В книге было много о самой древней магии, преимущественно деструктивной – магии крови и смерти. Я очень устала, читая о том, как сотни рабов истекали кровью ради ритуалов, как предприимчивые культисты использовали умирающих от болезней или травили здоровых медленным ядом, чтобы те подкидывали в страшное горнило кровавых жрецов еще немного топлива. Смертные гибли сотнями.
Однако, по словам Вишана, весь этот пир однажды брутально оборвала странная эпидемия. Она уносила людей тысячами, чему возрадовались вампиры и подались в те края, где вымирали целые населенные пункты. Сам Вишан был тогда весьма юн, поэтому не участвовал в ритуалах. Поэтому остался жив. Обратно вернулись только два вампира, которые были вынуждены сжечь своих собратьев и бежать, сломя голову, из гиблых мест.