Амплитуда раскачивания очень скоро стала спадать. Ударная волна ушла далеко в лес. Потребовалось еще несколько минут, чтобы Стас отреагировал на трель телефона. И еще некоторое время он прислушивался, глядя в поле, туда, где в одной из нескольких черных пятнен расплесканной земли лежал основной корпус корабля. В радиусе до двухсот метров валялись уцелевшие отделившиеся и не сгоревшие в атмосфере, но до сих пор горящие, дымящие части корабля.
Но главное, что привлекало внимание, это форма корабля, вернее той части, которая выступала из глубокой воронки — что-то правильной, округлой формы резко констатировало со знакомыми угловатыми несуразными формами кораблей безголовых. Последний взгляд вверх — странно, атаковавшие уходили вверх на орбиту, быстро уменьшаясь и скрываясь в голубоватом свете разгонных двигателей, нисколько не интересуясь останками сбитого! Видно, для безголовых это была не первая встреча и Стас, удостоверившись, что все успокаивается и можно не ожидать падения еще чего-нибудь громадного с неба потянулся и поднял трубку:
— Марков слушает. — Выслушав кого-то, ответил: — Да, Павел, вызывай базу, пусть Горшенин сам поднимется — тут такое в небе творилось…
Сергей находился в полого поднимающейся кабине-лифте. Вот подъем закончился. Несколько дверей и он на улице.
— Сергей Михайлович, та штука упала вон в том направлении! — подскочил сменившийся Марков.
— Расскажи подробно, что ты видел? — потребовал Горшенин…
Сергей, распластавшись в снегу у края леса, провел дозиметром проверку местности. Прибор молчал, выдавая только чуть-чуть повышенный природный радиофон. Интересно, насколько ушла вперед технология звездных цивилизаций, раз они отказались от казалось бы, перспективного развития применения расщепления ядер урана не только в вооружении, но и для создания атомных двигателей и тому подобного?
Прошло несколько часов, а никто так и не прилетел. Горшенин еще раз оглядел небосвод: м-да, безголовых не интересует сбитый корабль. Тогда он поднялся, махнул остальным и направился вперед. Ближе тридцати метров подойти к месту падения основного корпуса невозможно. Придется ждать, наверное, несколько суток, пока ме-талл остынет.
Земля в округе потрескивала, паря и постепенно остывая. Падавшие снежинки не долетали до земли, превра-щаясь и испаряясь на лету. Огонь уже перестал лизать искореженные части упавшего корабля, но все еще раска-ленный, уже ставший красным, не белым металл обшивки источал чудовищный жар, не позволявший близко подступиться.
— Осмотрите фрагменты в других местах! — приказал он, — обо все, что вам покажется интересным или не-обычным, сразу докладывайте. Действовать парами, — и направился в сторону от идеальной выпуклой формы корпуса к чернеющей невдалеке одной из многочисленных воронок. Приблизившись к краю проталины, настороженно выглянул вниз, в небольшой кратер в земле. Там светилось матовым сиянием что-то. И это что-то…
— Командир, вам стоит на это взглянуть!
Чертыхнувшись, так как он прикидывал, как получше спустится вниз, повернулся:
— Иду. Пошли Олег, глянем, что там у них? Потом сюда вернемся.
…Это на самом деле заслуживало внимания — перед ними было кресло или место нахождения пилота, страш-ным ударом выброшенное из упавшего корабля и расколовшегося то ли от удара, то ли после него, когда что-то взорвалось в корабле. И самое удивительное заключалось в том, что кресло не пустовало! В нем находился представитель иной цивилизации, отличный от безголовых.
С первого же взгляда было видно, что пилот или кто он еще по назначению в корабле мертв — тело, отдаленно напоминающее человека, с непропорционально огромными руками-щупальцами и большой головой было почти разделено на две части. Верхняя часть туловища, на уровне груди была глубоко рассечена и не отделилась благодаря выглядывавшим наружу натянувшимся не мышцам, а какой-то студенистой массе, которая в свою очередь удерживалась ремнями страховки, как машинально предположил Сергей, отпрянувший от отвращения.
«Это враг безголовых. Значит, в какой-то мере наш союзник», — пытался внушить себе положительные эмоции Горшенин.
Все тело было залито какой-то зеленоватой суспензии, местами черного цвета.
«Кровь! Свернувшаяся кровь», — мелькнуло в сознании.
— Какой урод! Господи, в космосе все такие что ли? — произнес кто-то.
— Для них мы тоже явно не олицетворение разумного идеала красоты, — ответил Сергей и спустился вниз. Ос-торожно коснулся полуовального с задней стороны оплавленного и деформировавшегося кресла. «Естественно, кто бы смог выжить, раз метал так скорежило от температуры!» Притронулся. Еще теплое. Попытался сдвинуть его с места. Не получилось. Уперся покрепче… Не глубоко погрузившееся в почву кресло еле-еле качнулось.
— Так, давайте сюда сани — попытаемся увезти его. Положим в холодильник — пусть врачи попытаются после хоть что-то узнать о его анатомии.
Когда увезли волоком вытащенное из воронки и с трудом уложенное наподобие волокуши сзади снегохода кресло с останками пилота Сергей еще с полчаса руководил погрузкой других артефактов.
Вот какой-то вырванный со своего места, но как кажется в полном виде диковинный агрегат, предположи-тельно напоминающий конечность производственного манипулятора и что важно с совсем необычным пультом управления в виде выдавленных наружу иероглифических кнопок. Над другим, почти с два на два метров меха-низмом пришлось повозиться. Это был идеально, ну почти идеально сохранившийся при падении точно двига-тельный агрегат, судя по характерным следам воздействия высокотемпературных перепадов сопла, только малого размера. Возможно корректорной группы?
В один момент его хотели уже бросить, так как даже с помощью пригнанного вездехода не могли выдернуть из глубины воронки, да и темнело, но кое-как раскачивая его из стороны в сторону, выволокли и затащили на подставленную платформу вездехода.
Сумерки сгущались, и здравый смысл подсказывал, что пора бы возвращаться. Кто-то предложил вернуться завтра поутру, так как безголовых так и не было и за ночь ничего не случиться. Сергей согласился, но в послед-ний момент вспомнил что-то:
— Возвращайтесь! Романов?! Пошли, сходим к той светящейся штуке. Полежаев, сходи, подгони снегоход вон к той воронке. Видишь где?
— Ага, вижу. А что там?
— Да кто бы знал, что представляет это все?! Все, дуй за транспортом. Все остальные — отход. Помогать не надо — сами справимся.
По проторенным следам они быстро достигли интересующего места. В темноте все также слабо мерцающий эллипс был прекрасным ориентиром, отбрасывающий на стенки воронки слабые отблески света. Ориентируясь на них, Сергей начал спускаться, перед этим сказав Олегу, чтобы тот остался наверху.
— А чего?
— Ничего! На всякий случай. Вдруг Полежаев и водитель заблудятся? Да и так, на всякий случай!
— Может, все же я?
В ответ он только махнул рукой — будь наверху и осторожно спустился на край мокрой земли. Здесь было тепло. Тепло, но не жарко как у основного модуля. С опаской приблизился.
При близком расстоянии разглядел фрагмент или часть чего-то целого, что представляло вытянутый в эллипс продолговатый предмет до двух с лишним метров в длину и до полуметра в диаметре. От эллипса с обоих краев по окружности выступали короткие, но прочные захваты, крепления что ли? Эта часть явно находилась внутри, так как еще больший разорванный и вывернутый наизнанку от удара о землю или перед этим первичный больший корпус эллипса почти полностью был погружен в землю, частично прикрывая сам эллипс. Боковые его фрагменты торчали с боков, отсвечивая необычным оттенком синевы. В глаза бросился тонкий яркий след.
«Соединительный шов!» — как дорисовывало воображение по окружности в центре эллипса.
«Еще один корпус. Внутри что-то очень важное, раз оно так оберегается от повреждений! Ха, может, черный ящик?» — подумал Горшенин. Вслух произнес:
— Что ты об этом думаешь?
— Не знаю, — последовал закономерный вопрос. — Мне отсюда плохо видно, — несколько саркастически добродушно дополнил Романов.