– Господи, ты так начал! Я думал у тебя новости о родителях! Настроился на худшее, – с некоторым облегчением выдохнул он. Потом немного помолчал и добавил. – Прости, Матиас, профессиональный тест очень важен, конечно, но я просто подумал о другом. А что значит завалил? Это же не тест на знания. Он просто должен выявить твои способности. Его же нельзя завалить, вроде бы, – последняя фраза прозвучала неуверенно.
– Ну да, это я так неправильно сформулировал. Имеется в виду, что у меня нет наклонностей быть военным пилотом и стать командиром военного-разведывательного корабля тоже не смогу.
– Тебя же приняли в лётную академию? – Во всем виде деда читалось недоумение, он всем своим видом демонстрировал, что совсем ничего не понимает.
– Приняли, но я учусь на гражданского пилота: придётся пилотировать либо пассажирские корабли, либо грузовые.
– Тьфу ты, господи. Что ты меня пугаешь? – Дед снова возмутился.
Теперь пришла очередь Матиаса удивляться и не понимать, что происходит.
– С чего ты взял-то, что не сможешь полететь в дальний космос? – продолжал дед всё ещё возмущённо. Он знал, что желание юноши стать военным пилотом было в первую очередь связано с полётами в дальний космос, а не конкретно с военной службой.
– Ну мне же отказали, – явно всё ещё не понимая его, ответил Матиас.
– Ты не можешь управлять военным кораблём, быть командиром. Но ты можешь быть рядовым пилотом любого корабля: и военного, и гражданского, и научного, и грузового. Пилотом, понимаешь? Не командиром. Пилотом!
Матиас остановился и невольно запустил руку в шевелюру. За всё это время ему даже в голову не пришло, что он может быть обычным пилотом, не обязательно командиром. И да, военным стать не сможет, но вот пилотировать корабль с научно-разведывательной миссией запросто.
На большом научно-разведывательном корабле-станции, конечно же, должно быть и вооружение. Но кто сказал, что это имеет хоть какое-то отношение к пилоту? Пилоту же важно лишь уметь управлять звездолётом, хорошо знать его возможности, мастерски маневрировать. Принимать решения должен командир, а нажимать на кнопку запуска ракет – кто-то военный. К пилоту это всё не имеет отношение.
– Я почему-то об этом не подумал: так расстроился, что даже в голову не пришло: ведь можно быть не военным, а гражданским, но всё равно исследовать дальний космос.
– Когда был тест?
– Во время поступления в академию.
– И всё это время ты переживал? И ничего мне не сказал? – старик сокрушённо покачал головой, – мало мы с тобой виделись, не сумел заменить я тебе родителей, не смог стать по-настоящему близким человеком.
– Ты чего, дед?
– Если бы ты мне доверял, то ко мне к первому пришёл бы с этой новостью. Мы бы с тобой поговорили, обсудили и, глядишь, ты не переживал бы полгода, – дед сокрушённо качал головой.
– Ты не прав. Ты для меня самый близкий и родной человек. Ведь, когда у меня какие-то радости, я сразу же к тебе. Однако делиться радость легко и хочется со всеми, с родными в первую очередь. А горе каждый переживает наедине с собой.
– Возможно, Матиас, ты и прав. Я не силён в психологии. Просто мне кажется, что такие вещи надо сразу же рассказывать близким. Одна голова хорошо, а две лучше. Родные помогут, подскажут, в конце концов, просто разделят с тобой твою беду. Ну или не беду, а неприятность.
– При этом мы никогда не говорим о моих родителях.
– Это другое, Матиас. Они пропали. Мы говорим о том, что они перестали выходить на связь, но мы не хотим озвучивать вслух свои мысли и потаённые страхи. Почему?
Матиас задумался, а дед ответил за него:
– Потому что, пока это не сказано вслух, это лишь наши опасения, которые не являются истиной. Мы надеемся. И пока мы молчим, ещё есть надежда. Это своеобразное негласное соглашение. Мне так казалось, по крайней мере. – Немного помолчав, дед продолжил, – теперь будет гласное.
Мужчина умолк. Матиас тоже молчал, обдумывая то, что сказал дед. Пожалуй, старик прав. Раньше мальчику не приходило в голову такое объяснение. Он просто чувствовал, что говорить о своих опасениях с окружающими не стоит. Пока они оба ждут возможного возвращения родителей, в их сердцах теплится хоть какая-то надежда.
– Давай дойдём вон до той ёлки и повернём обратно к дому.
– Хорошо.
Обратную дорогу оба снова молчали, каждый погрузился в свои мысли.
К разговору о родителях они больше никогда не возвращались. Обсуждали планы Матиаса, как ему можно скорее добиться своей цели. Оба понимали, что для того, чтобы стать пилотом научной миссии, Матиасу надо стать опытным пилотом, заработать себе хорошую репутацию, получить отличные рекомендации. Они рассуждали, что лучше, как быстрее достичь цель, чем стоит заняться после академии, чтобы скорее заполучить нужный опыт.