В итоге оба пилота, с которыми летал Матиас, хотели его себе вторым пилотом и даже составили заявку на него. Официальное уведомление о запросе на работу будущим пилотам пришло в первый месяц учёбы. Это стало первой удачей. Вот только поделиться молодому мужчине было не с кем.
Его буквально распирало от радости: ему хотелось кричать от счастья, ведь уже через год у него будет настоящая работа – это первый шаг на пути к достижению цели. Эх! Дед бы его понял, они же вместе обсуждали планы на будущее, но… деда уже не было рядом. Матиасу срочно нужно было с кем-то поделиться. Сначала пришла мысль поговорить с кем-то из ребят с курса, однако потом он отбросил эту идею: далеко не у всех стажировка закончилось так удачно, да и не хотелось выглядеть хвастунишкой.
Вернувшись в свою комнату, Матиас обнаружил картину Милы. Всё ещё частично обёрнутая защитной упаковкой, та стояла прислонённая к креслу. Юноша разорвал плёнку с лицевой стороны, чтобы посмотреть картину, сразу же, как только Мила её привезла. Сейчас через эту прореху просматривался нереальный футуристический пейзаж, изображённый на картине.
Матиас решил поделиться своей первой удачей с подругой детства: вот она-то точно искренне порадуется за него. Но прежде следовало повесить картину, как и обещал ещё летом. Он решил сделать девушке приятно: во время видеозвонка специально расположился так, чтобы за его спиной была видна её картина.
Матиас с Милой стали периодически созванивались. Их дружба вышла на новый уровень. Сдружились они ещё в школе, но там дети были скорее друзьями по несчастью. Чем старше они становились, тем меньше общались и всё меньше времени проводили вместе, потому что у каждого были свои интересы. Однако друзья всё равно продолжали общаться до тех пор, пока не окончили школу.
В первые два года обучения Матиаса в академии их общение прервалось. В самом начале первого семестра Мила пыталась с ним связаться, но ему не хотелось ни с кем разговаривать из-за того, что он поставил крест на своей мечте. Юноша не отвечал на звонки старых друзей и одноклассников. Теперь же их дружба стала иной, более искренней, и произошло это именно благодаря картине.
В школе Мила была самой маленькой в классе, меньше всех из сверстников. Она делала старомодную причёску из двух косичек, в которые вплетала ленты – каждый день другого цвета. Девочка говорила, что цвет лент отражает её настроение. В старших классах она отстригла волосы выше плеч. Причёска снова получилась какая-то старомодная. Мила тогда говорила, что у неё настроение «ревущих двадцатых». Никто так и не понял, что она имеет в виду, откуда взялась эта фраза.
У неё были немного вьющиеся густые каштановые волосы. Каким-то непостижимым образом она умудрялась их приглаживать и укладывать в послушные волны, которые никогда не выглядели растрёпанными. Милу однозначно можно было считать симпатичной. О таких девушек говорят «миловидная»: светлая, чуть тронутая загаром кожа, персиковый едва уловимый румянец, большие карие глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами. Почти такими же чёрными были и брови. Личико сужалось к подбородку, от этого оно казалось ещё более нежным и трогательным.
Когда Матиас видел Милу в последний раз, у той был «период хиппи». Она отпустила волосы ниже плеч и никак не укладывала. Несколько прядей выгорели: в каштановых волосах появились золотисто-рыжие проблески. Одежда была под стать: свободный балахон, расшитый цветными узорами, и джинсы клёш. Будущий пилот подозревал, что балахон она расшивала сама, уж очень узоры напоминали её картины.
Такой Матиас видел Милу во время их видеозвонков, такой же увидел и её во время последних зимних каникул, которые провёл у неё в гостях. Она пригласила старинного друга отметить Рождество и Новый год вместе.
На праздники дом был переполнен гостями. Родители Милы прилетели со станции – теперь они служили на одной из пограничных станций. Её двоюродный брат Стефан, который служил дипломатом на одной из ГТБ, тоже был здесь: его родители не смогли оставить службу и приехать, как собирались. Ещё одним гостем был друг Милы, которого она представила в качестве своего жениха, его звали Николай.
Матиасу понравился открытый и добрый взгляд возлюбленного подруги. Казалось, что его глаза улыбаются, даже тогда, когда на губах нет улыбки, хотя это и случалось крайне редко. Когда он смотрел на Милу, взгляд его ярких синих глаз выражал нескрываемый восторг. Сразу было видно, насколько мужчина в неё влюблён.