Я подумал о том, как же быстро все меняется. Еще несколько недель назад секретаршей здесь была миссис Фолкнер. Тогда шеф подразумевал под этим словом своего первого заместителя, естественно, после меня… Однако я часто находился в разъездах, так что…
Кстати, миссис Фолкнер пропала тоже. И о ее исчезновении было известно еще меньше. То есть вообще ничего.
Секретарша вышла и пригласила в кабинет, отвлекая от грустных мыслей. Я вежливо кивнул, подмигнул горилле и шагнул вперед. Он хотел что-то сказать, но опоздал. Дверь за мной закрылась почти бесшумно.
2
Когда я увидел, во что превратился всегда чистый, со вкусом обставленный кабинет Старика, меня чуть удар не хватил. Мало того, что Строупал сделал перестановку мебели, и теперь сразу терялось привычное ощущение уюта и комфорта, так ведь еще и вся защитная система стояла на ушах, и было непонятно, кого она охраняет.
Куда-то исчезли старинные часы с кукушкой, уникальные в своем роде. Старик их очень любил… Выглядывает оттуда маленькая птичка: «Ку-ку», — и вам уже точно «ку-ку». Там находилась лазерная установка. Зато появился совсем неподходящий к голубому цвету стен рыжий диван.
Шкаф развернули настолько, что стоило мне нечаянно кашлянуть несколько раз, подавая условную команду голосом и не забыв выдержать правильную интонацию, и нового начальника разрезало бы на части из лучемета.
А зачем надо стол ставить так по-идиотски? Оставалось чихнуть, и плита весом в полторы тонны упала бы прямо на Строупала. Или он просто не знал, что существуют подобные вещи, или ему жить надоело. Мог бы, разнообразия ради, пригласить профессионалов.
Ну и в довершение всего окончательно портили вид кабинета две милые собачонки, неизвестно с какой планеты, но не местные — факт! Каждая размером с буренку. Рожи больше всего походили на кошачьи, только вместо носа торчал клюв. Тьфу, гадость какая!
Оправившись от первого потрясения, я понял, что мои наихудшие подозрения оправдались.
— Садитесь, Андерсен.
Голос Строупала отвлек меня от грустных мыслей.
Я пересек кабинет, пододвинул кресло ногой и постарался опуститься в него так, чтобы оно затрещало. Почему-то хотелось вывести нового начальника из равновесия. На удивление, это оказалось несложно. Закидывая ногу на ногу, мне удалось «случайно» задеть стол, и находящаяся в стакане отрава тут же выплеснулась наружу.
Бедняга начал медленно зеленеть, лицо напряглось, руки с силой сжали край стола. Судя по первому впечатлению, Строупал казался нервным, как кабаниданец. Лицо его выражало желание прочитать мне маленькую лекцию о том, как надо правильно входить в кабинет к шефу. Было бы забавно послушать ее, но в последний момент он почему-то сдержался, пробурчал что-то вроде: «Ничего, ничего, не волнуйтесь. Это все пустяки…» — (я, кстати, тоже так думал) и попытался изобразить подобие улыбки.
Новый начальник долго молчал, делал вид, что над чем-то сосредоточенно размышляет. Мне оставалось ждать, надеясь все-таки выяснить, для чего сюда пригласили.
— Как вам мои собачки? — наконец, поинтересовался Строупал.
Я оказался не готов к такому вопросу, однако не растерялся.
— Отвратительнейшие создания.
Мой ответ местного начальника порадовал. От неожиданности он как-то странно дернулся, и псы тут же злобно зарычали. Было видно, что разговор у нас с самого начала не клеится.
— Вы, правда, так считаете?
— О, они милые зверюшки… хотя крокодилы под столом смотрелись бы куда симпатичнее… И к вашему цвету глаз подошли бы.
Еще одна длинная пауза. За это время Строупал пытался понять смысл моих слов, но ничего у него так и не получилось.
— Я тут просматривал документы и… меня… очень удивил… хм…
— он замялся, не зная как правильно выразить свою мысль. — Размер вашего жалования…
— Я человек скромный.
— Скр-р-ромный?
— Ну, да.
— То-то мне поначалу показалось, что это смета всей Организации за год.
— Нет, столько я получаю в месяц.
— Сами признаете?
— Конечно. У нас потолок зарплаты не ограничен. Мистер Фолкнер, правда, собирался платить еще больше, но пришлось отказаться. С этой суммой и то никак не удается справиться.
— Разумеется, теперь столько вам платить не будут.
— Без проблем.
— То есть, я хотел сказать, что ваши счета замораживаются…