– Интересно, Ханну, не правда ли?! – лейтенант положила руки на плечи мальчика, – И как давно ты этим занимаешься?
– А как Ролло убили, жениха Джеллы моей, значит, так я первый раз и написал! – Ханну высоко вскинул голову, – Чтобы, значит, напомнить кое‑кому…
– Ну, ты и напомнил… – Рико серьёзно посмотрел на парня, – Весь гарнизон в ужасе, по городу ходят слухи о неуловимом…
– Не‑а! – Ханну усмехнулся, – Это не только я пишу, у меня только уголь есть, значит, а я слышал вот, что и мелом пишут и даже краской, значит! Краски у меня, значит, отродясь не было…
– А раньше писали? – поинтересовалась Катя.
– Не‑а, не писали! – Ханну обвел взглядом «призраков», – Вот как, значит, вы приходить начали, так, значит, и началось это…
– Гаврош… лейтенант задумчиво провела рукой по его иссиня‑чёрным волосам, – Авалангский Гаврош…
– Группа Таломира возвращается! – прервал её Рико, прислушиваясь к доносящемуся снаружи шуму, – Что они там тащат, трофеи что ли?
– Я им дам, «трофеи»! – лейтенант подняла голову, – Эй, Тал! – крикнула она, – Что ещё ты там приволок?
– Принимайте! – прохрипел сверху голос с северным акцентом, – Осторожнее, от самых трущоб на себе тащил! – в проёме люка показались безвольно повисшие женские ноги в некогда изящных туфельках… Несколько сильных мужских рук протянулось вверх, осторожно принимая на себя вес, окровавленной молодой девушки в настолько изорванном платье, что было уже невозможно определить его первоначальный вид… Её лицо превратилось в сплошной синяк, глаза закатились, голубовато сверкая белками, в безвольно приоткрытом рту не хватало нескольких зубов, опухшие губы кровоточили, некогда прямой нос был сломан, мочки ушей разорваны и теперь истекали кровью… И самое главное – через всю обнажённую спину проходили несколько узких полос снятой кожи, кое‑как заляпанные защитной пеной. К своему счастью, девушка была без сознания, иначе должна была бы испытывать ужасную боль.
– Где ты ЭТО нашёл? – тщетно пытаясь скрыть ярость, Екатерина тщательно осматривала истерзанное тело, лежащее на скамье, – И чёрт его возьми, кто это сделал?!
– Ну, вот, госпожа лейтенант, зашли мы сначала к Джаккаври, потом к Хагену, «приветы», вот, передали, «почту» забрали… Вот у Джаккаври целый выводок уже сироток, этих, вот мы ей денег оставили, лекарств… Идём вот назад, всё как вымерло… хоть патруль, какой подвернулся бы что ли?! Решил я, угол срезать, через Мёртвый Город пройти, вот, его ещё Орден при захвате города вчистую разграбил и сжёг… Только мы в развалины зашли, слышим, – крик женский доносится, слабый такой… Ну, я и командую, вот: – Группа за мной, цепью бегом – марш! Оружие – на изготовку! Без шума что бы… – а темно было, хоть глаз выколи, без шлема – на шаг не видать! Мы уже близко были, вот, когда она кричать прекратила, только и так уже всё было видно… Значит, домик там был такой, почти целый… лампа, вот, внутри горит, девушка на полу лежит в крови вся и эти… Восемь их было, насиловать видно надоело уже, так они ремни из спины резали… Ну, я и прикинул: их восемь – нас четверо, у нас четыре ствола – у них ни одного! Ну, встали мы тихонько к окнам и резанули очередями… Я даже не думал, что она жива, после такого‑то… потом подхожу, что бы, это, глаза закрыть, смотрю, а она дышит ещё! Кто она такая, и как туда попала… не знаю…
– Благородная она… – Ханну окинул взглядом остатки одежды девушки, – Бельё из батиста, значит, только благородным или купцам по карману, а если ты простой человек, какой бы не был зажиточный, значит, то носить тебе полотно, белёное, значит, или простое…
– Ну‑ка, ну‑ка! – повернулась в его сторону лейтенант, – Продолжай, Ханну!
– Ежели она благородная, значит, то на белье герб должен быть вышит… на рубашке, на груди – слева, на нижней юбке – у подола… сестра моя, значит, лучше в этом разбирается, с малолетства благородных обшивая, значит… – парень отвернулся от изуродованной девушки, на мгновение, испытав приступ тошноты, – Это вы правильно сделали, значит, что убили их! «Крысы» это, значит, банда такая… попадёшь к ним и всё, значит… благородный или нищий – один конец, значит… Они ещё при короле были, только тогда, значит, цена каждой «крысе» по сорок золотых была, – ежели труп к судье доставишь, значит… у них на правом плече клеймо, значит, крысиная голова… что бы навсегда, значит… Как Орден пришёл, значит, так они обнаглели, не прячутся совсем… – Ханну почесал переносицу, – В «Счастливчик» один точно постоянно ходил, сам видел, как он с орденским капралом вино‑то хлестал, значит… Надерётся и пойдёт всякие истории рассказывать… слушать страшно, а тот, значит, только смеётся, значит, да по спине его хлопает, молодец мол, давай дальше, значит…